Туфелька для призрака - [17]

– Как гром среди ясного неба! – подтвердила Алена Михайловна.

– Значит, Майя с Эдуардом не ссорились?

– Нет, конечно! – всплеснула руками Дементьева.

– В том-то все и дело, – поддержал жену Дементьев.

– Выходит, что ваша дочь внезапно влюбилась?

Алена Михайловна презрительно фыркнула, а Владимир Сергеевич печально покачал головой.

– Но ведь Майя как-то объяснила свой разрыв с Эдуардом и желание связать свою судьбу с Андреем Петровичем?

– Вот именно! С Андреем Петровичем, – быстро закивала Алена Михайловна. – Он на год старше меня!

– Майя сказала, – заговорил Дементьев, – что она хочет иметь много детей, и Лукин сможет их всех обеспечить и дать им хорошее образование и все, что нужно современным детям. А у Эдуарда таких возможностей нет.

– Пока нет, – вставила Алена Михайловна.

– Мы с матерью абсолютно не понимаем этой буржуазной философии! – продолжил отец Майи. – Ведь мы с Аленой всю жизнь проработали инженерами, звезд с неба не хватали, но вырастили дочь. У нас есть хорошая квартира, обставленная удобной мебелью, мы нормально питаемся. Конечно, у нас нет денег на одежду и обувь от-кутюр. Но разве в этом счастье?

– Сейчас счастье у молодежи в шмотках! – воскликнула Алена Михайловна. – И подавай им эти гад-же-ты! – произнесла она по слогам.

– Иногда меня охватывает настоящий ужас, – вырвалось у Дементьева, – что же это получается? Точно как сказал Бернард Шоу: «Если выживает сильнейший и процветает вреднейший, значит, природа – бог негодяев». Разве это не ужасно? – спросил он неведомо кого.

Мирославе хотелось успокоить его, заверить, что времена меняются к лучшему, но она не успела произнести и слова.

– Хотя это мы сами во всем виноваты! – воскликнула Алена Михайловна, прижала ладони к лицу и зарыдала.

– Алена! Что ты такое говоришь! – Владимир Сергеевич бросился утешать жену. – В чем мы виноваты? – спросил он.

– В том, что воспитали такую дочь! – ответила сквозь рыдания Дементьева.

Волгина бросилась на кухню, не спрашивая хозяев, нашла в шкафчике валерьянку, щедро накапала ее в пиалу, подвернувшуюся под руку, и почти насильно влила жидкость в рот женщины. Это помогло и Дементьева начала успокаиваться.

– Во всем этом не так уж много вашей вины, – сказала Мирослава, – ведь есть же еще окружающая среда.

– Да, помню, и в школе, и в вузе нам втолковывали, что бытие определяет сознание!

– В какой-то мере, – не была полностью согласна с классиком марксизма Мирослава, но тут же добавила: – Так что не мучайте себя.

– А ведь Эдик был готов взять Майю даже с ребенком от Лукина, – выдохнула Алена Михайловна.

– Но теперь ребенка нет, – тихо произнесла Мирослава.

Дементьев вздохнул. Его жена просто промолчала.

Мирослава заметила, что, к чести обоих Дементьевых, они не выразили радости от избавления от наверняка нежеланного внука или внучки.

Потом Алена Михайловна встала и вернулась с альбомом.

– Вот, поглядите, – раскрыла она его, – это Майя с Эдиком! Смотрите, как они подходят друг другу.

Со множества фотографий на Мирославу смотрели улыбающиеся парень и девушка. Они выглядели не просто довольными друг другом, а счастливыми.

– Вы убедились, что мы с мужем правы? – спросила Алена Михайловна, когда Мирослава перевернула последний лист альбома.

Волгина невольно кивнула. Помолчала. А потом сказала:

– Простите за непрошеный совет, но я бы на вашем месте ни о чем не напоминала Майе. Попробуйте все начать как бы с чистого листа.

Оба родителя согласно закивали.

– Ну, вот и хорошо, – сказала Мирослава, – спасибо вам за помощь, я пойду.

– Только вы, пожалуйста, не думайте на Эдика, – торопливо проговорила Алена Михайловна, – он, конечно, с удовольствием бы придушил Лукина! Но никогда не стал бы бить свою невесту, тем более ножом в живот!

– Она больше не его невеста, – заметила Мирослава.

– Это еще неизвестно! – поджала губы Алена Михайловна.

Мирослава не стала спорить. Распрощалась с обоими супругами, и Владимир Сергеевич проводил ее до дверей.

* * *

Эдуард работал в конструкторском бюро одного из самых известных в городе заводов. Сначала завод был гордостью горожан и достоянием области. Потом наступили тяжелые времена – процветающее предприятие подверглось разграблению и было доведено почти до состояния руин.

Но, к счастью, новые власти губернии приняли решение восстановить завод и изыскали на это средства. Не обошлось, конечно, без помощи центра.

Новые цеха и корпуса вдохнули в горожан веру в справедливость и дали большое количество рабочих мест. И чем особенно гордился умудренный жизнью губернатор, так это тем, что на завод пришла молодежь.

И старые ели возле новых цехов расправили ссутулившиеся было плечи вековых ветвей, пешеходные дорожки весело запестрели плиткой, дороги покрылись новым солидным покрытием, на газонах забили фонтанчики, на клумбах зацвели розы и другие цветы. Стало понятно, что жизнь продолжается.

Когда Эдуарду позвонила Мирослава, он, казалось, нисколько не удивился. Встретиться предложил в обеденный перерыв на небольшой площадке поблизости от завода.

Там стояли деревянные скамейки, летом из фонтана в виде глиняного кувшина били прозрачные струи. Теперь все было запорошено снегом.