Тучи над страной Солнца - [84]

-- Возможно, что вы правы, -- сказал Куйн, -- но если погибнет Тумбес, то мои труды враги могут уничтожить полностью. Хотя иные клянутся в любви ко всей стране и даже ко всем народам континента, но больнее всего увидеть потоптанным именно своё поле, разорённым -- свой дом, обесчещенными -- своих жён и дочерей, убитыми или искалеченными в бою -- своих сыновей. Вот скажем, если бы перед тобой, Инти, встал бы страшный выбор: отдать на поругание врагам свою дочь или чужую девочку, ты бы ведь свою дочь пожалел бы, не так ли?

-- Я не отдал бы никого, -- ответил Инти, -- постарался бы защитить обеих. Тот, кто отдаст чужого ребёнка, чтобы защитить своего, потом отдаст и своего, чтобы спасти свою шкуру, ведь своя плоть всё равно для него ближе, нежели родное дитя.

Куйн поморщился, но что ответить -- не нашёл.

-- И всё-таки об архитекторе, -- минуту спустя добавил Инти, -- как его зовут и где его можно найти?

-- К сожалению, он переехал в другой город, -- ответил Куйн.

-- В Куско?

-- Насколько я помню, нет. Может, в Кито, а может ещё куда. Можно посмотреть по документам, но... кажется, ты слишком занят по службе, чтобы его специально разыскивать.

-- С одной стороны да, с другой -- я порой по делам в разных местах бываю, может, и пересекусь с ним как-нибудь. Как ни велика наша страна, а крупных городов, где нужны архитекторы, не так уж много. Впрочем, чтобы не обременять тебя, я и сам могу посмотреть по списку изменивших место жительства.

-- Нет-нет, я, конечно, посмотрю сам, у тебя и так дел хватает, -- сказал Куйн, -- хотя дел у меня и без того хватает, могу забыть...

-- Кстати о твоих делах, -- сказал Инти, -- Ты отдавал своим людям приказ, чтобы они у моих людей имя и цель прохода через Служебные Ворота спрашивали?

-- Давай на этот счёт поговорим откровенно, Инти, -- ответил Куйн, -- ты ведь мне не доверяешь?

Инти пожал плечами.

-- У меня работа такая -- никому не доверять.

-- В данном случае это очень неудобно. Если бы я знал точный список твоих людей, мои бы стражники пропускали бы их без разговоров, а так... ведь пластина может оказаться в руках у кого угодно, даже у преступника, а я его поймать не могу. Ведь ты знаешь, что у нас хоть изредка, но воруют, ты ведь сам как-то пострадал от этого.

-- Я знаю, мои люди должны быть неизвестны никому. И если их раскрывают -- ущерб от этого много больше, чем даже от возможного воровства. Ты не темни -- приказ отдавал?

-- Официально -- нет. Но советовал своим стражникам иногда твоих людей проверять...

-- Немедленно отмени.

-- Будет исполнено, потомок Великого Манко, -- последнюю фразу наместник произнёс нарочито любезно, но от этой любезности передёргивало.

После того как Асеро с Инти оказались опять наедине, Асеро спросил:

-- Что думаешь по поводу этого разговора с наместником?

-- А что тут можно сказать? Противник умный, ловкий, опасный, но ведь и не таких в своё время ловили. А ты что скажешь?

-- Скажу, что хотя Сталью прозвали меня, но именно у тебя стальные выдержка и терпение. Я под конец замаялся брать блюда только с тех тарелок, что и он, и следить, чтобы он рукой с перстнями над ними не провёл, ведь кто его знает, что у него в них скрывается. Скорей бы домой, где блюда готовит любимая Луна. Пусть она и не самая искусная кухарка, но зато уж точно не подсыплет вместе с перцем отравы. Странно, однако, что человек, этой ночью с радостью ожидавший моей смерти, уже утром готов меня сватать! Не могу понять этого. Или это такой отвлекающий манёвр?

-- Может быть, но скорее всего, это тоже часть каких-то хитроумных планов против тебя. Конечно, это твоё дело, заводить тебе или нет дополнительных жён, но вот от женщин, предлагаемых подобным образом, тебе нужно бежать как от огня. Сам понимаешь, почему.

-- Не совсем.

-- Ну ты же сам только что сказал, что Луна тебя не отравит. А другая женщина? Даже нелюбимая жена имеет доступ к твоему телу, а значит, может запросто тебя отравить или всадить в тебя нож, пока ты спишь. И никакая охрана не сможет защитить тебя от этого!

-- Бррр! Я, конечно, умом понимаю, что такое возможно, но я не могу себе представить, что в Тавантисуйю найдётся злодейка, способная убить того, кто не причинил ей никакого вреда. Женщина если и творит зло, то только от очень большой обиды, скажем, если её отвергли. Мужчины впутываются в заговоры из-за неудовлетворённого честолюбия, но у женщин оно сильно меньше, да и положения выше положения жены Первого Инки едва ли можно желать.

-- Но ведь у христиан бывают случаи, когда жёны убивают своих мужей, хотя их за это и казнят потом.

-- Ну так то у христиан. У них-то понятно. У них обычно мужья жён бьют, хотя у нормального человека в голове не укладывается, как можно бить ту, что вынашивает под сердцем твоих детей. А порой надоевшую жену по ничтожнейшему поводу обвиняют в колдовстве, после чего её ждут пытки и смерть. Да будь она у тебя хоть трижды нелюбимая, но поступать так ... - Асеро вздохнул, - порой кажется, что христианский мир населён сплошными извергами, хотя понятно же что извергами не рождаются, и хорошие люди там хоть изредка, но встречаются.