Тучи идут на ветер - [50]
— Да, комендант.
Офицер угрожающе подступил, голос сбавил до свистящего хрипа:
— Мы требуем немедленной отправки-с…
— Кто это?
— Революционный комитет двести шестьдесят третьего Гунибского полка.
— Советской властью все воинские части старой армии распущены, а равно с тем комитеты, полковые ли, дивизионные, утеряли свои полномочия. Такое вам, гражданин Грунин, должно быть бы известно.
Завьюженные пучки бровей штабс-капитана поднялись.
— Постой, постой, братец… Писарь четвертой роты Кучеренко! Ты же дезертир…
— Прошу со мной. Одного. В охране вы не нуждаетесь. Эшелон на Царицын не пройдет без особого на то распоряжения.
В дежурке при яркой лампочке полностью восстановил утраченные уже из памяти малые приметы и черточки в массивном лице полчанина. Переворачивал для видимости потертые слежалые бумаги; краем глаза ловил на себе тоже испытующий взгляд, силился унять взыгравшую обиду. «Гм, «дезертир»… Сволочь белогвардейская… А произнес-то! Презрительно, с рыком…» Злой радостью наполнялся — нахрапистый тон Грунин усмирил. Жалкое, умоляющее появилось в крупных голубых глазах.
— Бумаги как бумаги… В порядке, — пожал неопределенно плечами, протянул. — Возьмите, гражданин Грунин. Интересует эшелон — не вы.
— Воинский… Наш полк. Вернее, остатки… От самого Тифлиса катим. Долго торчали в Армавире и Тихорецкой…
— Раздумывали?
Грунин сделал вид, будто не понял ядовитого намека.
— Солдат мало, сотни, полторы. Убиты, ранены, добрая треть разбрелась самовольно… С нами и полковое имущество, канцелярия. Унтер-офицеров десятка полтора, а среднего командного состава и Совсем нет. Кроме меня да двух прапорщиков…
Приглаживая мокрый ворс ушанки, Грунин с несвойственной ему мягкой усмешкой добавил:
— Ао Тихорецкой… Были они, раздумья. Иные из офицеров свернули на Ростов. Кто хотел, разумеется. Но еще больше оставались по пути следования, на станциях. Из солдат, унтеров. Вливались в местные красногвардейские отряды. В Тихорецкой порядком откололось, затем в Торговой…
Обида прошла, улеглось и злорадство.
— Торговая, моя сторона уже… Кто комендантом при вокзале? Не Алехин, случаем?
— Да, Алехин. Он-то и переполовинил не только солдат, но и оружие.
— Стало быть, на месте…
Положил на стол руку, давая понять, что разговор уклонился.
— Куда же сейчас гунибцы правятся? Надо думать, по домам, до семей, до детишек…
— В Воронеж бы докатить.
— Докатите. Без оружия и без военного имущества. Ни к чему они в тылу. А кому охота будет защищать Советскую власть, тот получит от нее же обратно. Развид-неется, я выступлю перед полком. Гляди, не всем безразличны Советы…
В дежурку с клубами мороза стремительно вошел невысокий человек в меховой короткополой бекеше, кубанке и краснолампасных шароварах. Полированная деревянная кобура и витиевато отделанный серебром эфес кавказской шашки согласно прижились по бокам на широком кожаном ремне. Стряхивая перчатками с усиков и бровей снег, остро кольнул калмыковатыми глазами офицера.
— Иван Васильевич, потревожили мы тебя зря, на-род-то все свой… Однополчане мои, — встретил его Кучеренко. Кивая Грунину, представил — Командир Красной гвардии Царицына.
Тулак, моргая, не знал, подавать ли руку. Затоптался неловко, на всякий случай прикладывая набрякшие пальцы к кубанке.
Давно не забегал Иван к своим. Явился нынче под вечер. Не сел — плюхнулся на табуретку. Настя сокрушалась:
— Господи-сусе, с того свету! Али держали взаперти? Нос один да скулья… А оброс-то, как галах. Раздевайся, вода есть горячая, оббаню трошки.
— Глаза слипаются.
— И не гадай.
Внесла корыто, установила посреди комнатки на лавку. Выворачивая парующую воду из ведерного чугуна, распоряжалась:
— По пояс… Стаскивай и исподнюю рубаху.
Сама мылила голову, терла мочалкой спину.
— Господи, ребра торчат, как у заморенного хряка. Оголяйся уж донизу. Дровец подрубаю в катушке, а ты и окатишься. Белье чистое вот…
Вымытый, оттертый, без жесткой щетины на впавших щеках, он с блаженством вытянулся на племяшевом топчане.
— Витька где? — спросил шепотом, с опаской поглядывая на приоткрытую дверь в горенку — там люлька.
Настя подняла от корыта покрасневшее лицо.
— А черты его батька знают, революцию все бегает глядеть. Андрюшка в ночь нонче… Утресь возвернется.
— Как он?
— Кашляет…
По тону ее понял, что у брата дела довольно скверные.
— Он все там же, в пекарне?
— Не, хозяин ослобонил. Был в своей силе — вургу-чил. Зараз в охране, лабазы на пристани бережет. А ты не засыпай, вечерять сядем. Развешу твои лохунишки на морозе…
Хотел Иван поделиться радостью, но не посмел. Завтра уж выскажет брату.
После недавней встречи в Ельшанке со своим полком перевернулось все в душе. Потянуло домой, в Великокняжескую. Там куда горячее! Вести добрые. Красногвардейские части Сиверса, посланные из Центра, и их царицынский отряд совместно с частями Саблина обложили Новочеркасск и Ростов. Фронтовики-казаки бурно поддерживают Военно-революционный комитет, основавшийся в станице Каменской. Подхорунжий Подтелков предъявил атаману Каледину ультиматум о низложении Войскового правительства и о разоружении белоказачьих полков. Почувствовав, что власть уходит из рук, Каледин застрелился. Забрызганная свежей кровью атаманская булава перешла к генералу Назарову. Надолго ли?..
Книга В. Карпенко рассказывает о жизни легендарного начдива, героя гражданской войны Н. Щорса. О том, как он со сформированным им же Богунским полком устанавливал Советскую власть в освобожденных от петлюровцев районах Украины. Автор использует в своей книге архивные материалы и воспоминания соратников Щорса. Книга рассчитана на массового читателя.
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.
Середина XVII века. Речь Посполитая подмяла под себя почти всю Белую и Малую Русь. Но на завоеванных землях уже вовсю полыхает пламя освободительной борьбы. Малороссия волнуется как штормовое море, лихие казацкие ватаги не дают покоя захватчикам. Дело за малым – кто возглавит справедливое народное мщение, кто объединит его в единый мощный поток, который сметет ненавистных шляхтичей?И такой человек появился. Богдан Михайлович Хмельницкий (1595-1657) стал воистину национальным героем запорожского казачества и символом независимости Украины.
Новый роман известного современного писателя Валерия Поволяева "Атаман" посвящен жизнеописанию одного из наиболее выдающихся лидеров российского казачества генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Роман известного русского писателя Геннадия Семенихина "Расплата" включает в себя третью книгу знаменитой трилогии "Новочеркасск", посвященной основанию города Новочеркасска - столицы Войска Донского. В основу романа положена история одного из старейших казачьих родов на протяжении XIX-XX веков.На страницах этого увлекательного произведения читатель встретится и со знаменитым атаманом Матвеем Платовым, и с его прямыми потомками - братьями Якушевыми, не по призыву, а по зову сердца ушедшими защищать Отечество в пылающем горниле Второй мировой войны.