Туареги Ахаггара - [5]
По другому предположению, ливийско-берберский алфавит произошел из синайского, истоки которого следует искать в Южной Аравии, но и здесь очень велика доля предположений, и они малоубедительны.
Профессор М. Коэн, например, установил такую родственную преемственность алфавитов, по которой ливийско-берберский алфавит является африканской формы более древнего алфавита-предка; при этом остаются несколько неизвестных: 1) прототип алфавита, который еще предстоит определить, существовавший приблизительно в 2000–1750 годах до нашей эры; 2) его ветви, явно различающиеся и невыводимые одна из другой: а) ханаанский алфавит; б) южноаравийский; в) ливийский и, конечно, г) угаритский (в виде клинописи). По убеждению М. Коэна, распространение на запад этого алфавита, зародившегося на Ближнем Востоке, является результатом миграций и вторжений, как, впрочем, и распространение самого берберского языка, рассматриваемого им как составная часть хамито-семитской группы. Таким образом, мы подошли к восточному происхождению алфавита со всеми выводами, которые отсюда вытекают.
За последние десятилетия изучение ливийско-берберских надписей как в Северной Африке, так и в Сахаре сделало большие успехи. Теперь можно зафиксировать границы их распространения не так произвольно, как это делалось в 20-е годы, когда считалось, что они существуют во всей Северной Африке — от Синайского полуострова до Канарских островов. В действительности же на Синае есть лишь несколько надписей, весьма отличных от ливийских, а в долине Нила и его верховьях их, насколько мне известно, не обнаружено совсем. Самое восточное местонахождение надписей, по-видимому, в Дахле — оазисе, расположенном между Нилом и Джебель-Уэнат, и, лишь начиная с Феззана, надписи становятся более частыми, достигая наибольшей плотности в Тунисе (южнее бывшего Карфагена) и восточнее Константины. Отдельные надписи встречаются в Алжире и Марокко, а также на Канарских островах. В Сахаре больше всего надписей встречается в Тассилин-Аджере, где они сделаны в основном красной охрой на стенах под скальными выступами, в Ахаггаре, а также в Адрар-Ифорасе; в Аире их меньше, в Ти-бестй и Кауаре они практически отсутствуют. На юге такие надписи встречаются близ реки Нигер и на широте города Зиндер, которая вместе со скальными утесами Хомборн является своеобразной границей расселения берберофонов в этом районе. На западе, то есть в Мавритании, надписи немногочисленны и сконцентрированы в Адраре, а также севернее и северо-восточнее Тишита, то есть а достаточной степени локализованы. Более того, число их уменьшается в направлении с востока на запад, а это вполне позволяет предположить, что ливийско-берберские племена Мавритании пришли с востока, а не с севера.
Из сказанного следует, что распространение ливийско-берберских надписей гораздо уже, а концентрация выше, чем это предполагалось ранее. Что же касается Сахары, то здесь зона их распространения совпадает с зоной наскальных росписей с изображением лошади, причем самых древних. И это неудивительно, поскольку многие надписи сопровождают изображения ливийского воина с дротиком и круглым щитом «периода лошади». А факт их отсутствия на рисунках, где лошадь не фигурирует (например, в Тибести и Кауаре), явно указывает на то, что введение алфавита и распространение его были осуществлены популяциями «всадников».
Надписи следует различать и по возрасту. Они делятся на три группы. Самые древние надписи состоят из знаков, уже неупотребляемых; они непонятны даже самим туарегам. Обычно эти надписи начинаются тремя или четырьмя точками, расположенными вертикально, за ними идет кружок, и, наконец, три параллельные горизонтальные линии. Такие надписи встречаются в Тассили, в Ахаггаре, а Адрар-Ифорасе (а также в Талохосе и в Ин-Тадеини), в Мавритании и в Аире. В основном они сопровождают рисунки лошадей и людей высокого роста в туниках в виде двух треугольников, с перьями, дротиками, висящим на запястье ножом и круглым щитом; патина на них всегда довольно темная. Для этих надписей можно предложить наименование «ливийские», использовавшееся до сих пор для обозначения древних надписей в Северной Африке, не имевших точек вначале или всего с одной точкой. Сравнительного изучения этих надписей не делалось. На первый взгляд надписи без точек представляются архаической формой ливийско-сахарских надписей, что вполне допустимо, но не очевидно. Ниже мы увидим почему.
Надписи среднего, или промежуточного, периода начинаются обычно вертикальной линией и тремя точками, расположенными треугольником. Значение этих знаков туареги уже понимают Они читаются «нек», или «уаннек», что означает «я». Знаки, следующие за ними, не всегда понятны туарегам. Такие надписи особенно распространены в Тассили, в Ахаггаре, главным образом в Ахнете и Адрар-Ифорасе; отдельные такие надписи встречаются в Мавритании. Трудно определить тип наскальных рисунков, которые сопровождают эти радписи. Нередко на них изображена лошадь, иногда попадается и верблюд. Патина на них обычно желтая, довольно светлая. Во всяком случае, рисунки весьма посредственны по сравнению с предыдущими. Для этих надписей можно предложить наименование «ливийско-берберские» — так до сих пор обозначали все надписи — от самых древних до самых поздних.
Несколько лет назад мир был взбудоражен сенсационным событием: в сердце знойной Сахары обнаружены наскальные рисунки, сделанные много тысяч лет назад. Жаркий сухой климат сохранил бесценные произведения наших далеких предков. Эта находка опрокинула привычные представления об извечной безжизненности Великой пустыни. Может быть, именно здесь находилась легендарная Атлантида? Какие еще сокровища скрываются под сыпучими барханами? О работе экспедиции археологов, о днях, заполненных навязчивой мечтой о глотке воды, об изнуряющем, нередко бесплодном труде "охотников за древностями", о ни с чем не сравнимой радости первооткрывателя рассказывает в этой книге известный французский ученый, профессор Анри Лот.
Рассказ был опубликован во втором выпуске художественно-географического сборника «На суше и на море» (1961).
Очередная книга М. Варненской, известной польской писательницы и общественной деятельницы, — результат нескольких поездок по Лаосу в 1969 и 1970 годах. Как очевидец событий, автор правдиво и объективно рассказывает нам о беспредельном мужестве бойцов Патет Лао и всего трудового народа Лаоса в их борьбе против неспровоцированной агрессии Соединенных Штатов и служащей им лаосской реакции.
Хотя «Записки белого человека» и не являются в прямом смысле путевыми заметками, в основе книги лежат путешествия автора по Индии. Но экзотический антураж здесь лишь средство, чтобы на фоне этих ярких декораций показать человека, отправившегося в путь в одиночку, — его чувства и мысли, его осознание себя и своего места в мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без малого тридцать лет (1957-1985 г.г.) путешествовал я по заповедным горно-таежным районам России. В памяти, говоря языком Солоухина, остались многочисленные «затеси» – воспоминания о встречах на перекрестках дорог. Меня всегда волновала специфика походной жизни – сегодня случайно встретил интересных людей на тропе, а завтра надо уже расставаться. Такова логика пути. Некоторые, наиболее интересные с моей точки зрения «затеси», много лет спустя удалось оформить в виде своеобразных мемуаров. Романтика дальних дорог нашла отражение в немногочисленных прозаических произведениях, включенных в этот сборник.Кто в молодые горы не писал стихи… Вот и в этом сборнике представлены избранные поэтические произведения автора, которые не стыдно представить вниманию читателю.В настоящем издании присутствует большое количество географических названий и сведений, которые покажутся лишними городскому читателю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга польского писателя посвящена истории и современному положению островов Микронезии (Марианские, Каролинские и Маршалловы острова). Автор на основе своих непосредственных наблюдений живо и увлекательно описывает жизнь островитян, дает интересные бытовые зарисовки, одновременно показывая сложную политическую ситуацию на этой подопечной США территории, играющей значительную роль в американской глобальной стратегии.
Автор книги, известный советский арабист, повествует о своих впечатлениях от посещения арабских стран Магриба — Алжира, Марокко и Туниса. Рассказы о различных сторонах сегодняшней жизни, быта и культуры народов этих стран сочетаются с экскурсами в их историю. Специальное внимание автор уделяет воздействию на страны Магриба общеарабской специфики, культурных традиций средиземноморского региона.
Автор — выдающийся немецкий писатель и естествоиспытатель — рассказывает о кругосветном плавании на борту русского брига «Рюрик» (1815–1818) под командованием капитана О. Коцебу. В своих путевых заметках он подробно описывает нравы и обычаи коренных жителей островов Тихого океана, рассказывает о встречах на Камчатке, Аляске, Алеутских, Сандвичевых и других островах. В яркой художественной форме он рисует картины повседневной жизни экспедиции, героическую борьбу с трудностями ее участников.
Автор книги — журналист-международник — рассказывает на основе личных встреч, впечатлений и материалов бирманской прессы о жизни, культуре, традициях и обычаях народов сегодняшней Бирмы. Очерки о людях, городах Бирмы, ее исторических памятниках содержат малоизвестные сведения, интересные для советского читателя.