ТТ, или Трудный труп - [37]

Придя мысленно к такому выводу, я потеряла всякий интерес к своему гостю.

Наконец он удалился.

Что ж, получается, знакомство с ним все-таки пригодилось. Теперь экс-прокурор Грохольский будет держать в руках все нити служебной телеинтриги, хотя совсем не обязательно ему убивать людей лично. Нет, зачем же лично, для этого имеются профессионалы, а вот шантажом уж он займётся вплотную.

Ох, как теперь мне нужна Мартуся!..

9

— Я как раз еду в электричке, — ответила она мне по сотовому.

— В какую сторону едешь? — встревожилась я.

— В Варшаву. А сейчас проезжаю… погоди, в глазах мелькает… Гонса… или Жондо… Тут пан подсказывает — Гонсавы Жондове. То есть я уже эти Гонсавы проехала, теперь еду дальше. Ну, чего тебе?

— Где они, черт побери, эти Гонсавы? — вслух раздумывала я. — Подожди, достану свою карту автодорог…

— Не трудись, этот пан говорит — между Скаржиско-Каменной и Радомом.

Вот это понятнее, теперь могу прикинуть.

— Получается, часа через два ты будешь уже здесь. Отлично! А может, этот пан ещё знает, у кого можно поинтересоваться насчёт владельцев тех машин, номера которых нам сообщила Анита, помнишь, ты сама их записывала? Наш прекрасный Чарек выкручивался и юлил.

— Что ты говоришь! Раз юлил, выходит, для них это важно. Значит, он был у тебя?

— Был, был наш Чарек, и очаровать пытался, и юлил, да не на такую напал. Теперь у нас есть главный персонаж!!! И ты мне нужна срочно. Не могу я так просто позвонить в автомобильную инспекцию и поинтересоваться, кому принадлежат машины с такими-то номерами, у них кому попало справок не дают, блюдут тайну вклада, а искать к ним обходные пути и подлизываться нет времени. Может, для телевидения это проще.

— Посмотрю, что удастся сделать. Так какой же у нас теперь главный персонаж?

— Бывший прокурор. Задействован в телевидении.

— И это он будет убивать?

— Нет, он будет руководить действиями Шантажиста. Зато, если не ошибаюсь, наш труп пропал.

— Какой кошмар! Такой замечательный труп был! Ты уверена, что совсем пропал? Может, пропал второй труп, не наш?

— К сожалению, именно наш, холера его побери!

— И для этого нам нужны машины? Ты полагаешь, на одной из них вывезли труп и утопили в пруду? Камень на шею, а потом какой-нибудь рыбак подцепит его на удочку…

— Неплохая идея… Хотя… ну что ты несёшь? Ведь труп мы собирались обнаружить у тебя в кабинете!

— Только не в моем кабинете! В монтажной — пожалуйста. Да что ты кипятишься? Хорошо, ты права, логичнее его кокнуть именно в моем кабинете. Согласна. А что со вторым, ну, тем, которого задушили? Из-за которого у Доминика неприятности?

— Оба трупа взаимосвязаны. В действительности.

— Оба шантажисты?

— Головой не поручусь, но… весьма возможно.

— Знаешь, мне бы очень хотелось и из второго сделать шантажиста!

— Так сделаем, что нам мешает? И пожар отлично сочетается с шантажом.

— Кстати, о пожаре. Мои парни уже его провернули, можешь когда угодно посмотреть рабочий вариант. Хоть завтра с самого утра.

— С утра и приеду, не терпится поглядеть, раз смонтировали. Позвони, когда доберёшься до Варшавы, уговоримся встретиться или у вас в холле, или прямо в твоём кабинете. Только не слишком рано, в нормальное время. Знаешь, мне даже приятно будет приехать к вам на телевидение, ведь по коридору до твоего кабинета не меньше километра в одну сторону. Для похудения лучше не придумаешь.

Марта не отозвалась, как-то вдруг сразу замолчала, хотя сотовый не отключился. Я недовольно потрясла своим. На этой краковской линии вечно какие-то помехи.

— Эй, Мартуся, ты ещё здесь? — поинтересовалась я.

— Здесь я, здесь, — поспешно, но отчего-то смущённо произнесла Марта. — Дело в том, что все в купе как-то странно уставились на меня. Должно быть, из-за наших трупов. Ты права, сплошные неприятности с ними. Иоанна, ты немного подожди, я им сейчас все объясню, что никакая я не преступница, не то на вокзале меня уже будет ожидать наряд полиции.

Я обрадовалась:

— Вот и прекрасно, сразу сделаешь нам рекламу.

— А можно я скажу, что говорю с Хмелевской? Тогда сразу поверят.

— Так и быть, скажи, чего уж там.

— Пока, Иоанна.

После этого я проверила по своей записной книжке, что важное предстоит мне сделать завтра, убедилась, что ничего особенного, и с удовольствием уселась за компьютер.

10

Где-то в двенадцатом часу я уже собралась ложиться спать, когда забренчал домофон. Кто же это так поздно?

— Я это, — отозвалась Марта каким-то хриплым, словно простуженным, голосом, когда я подняла трубку. — Впусти меня, ради бога.

Конечно же, я её впустила и зажгла ей свет на лестнице и в парадном. Сердце кольнули нехорошие предчувствия.

Марта вошла молча. Езус-Мария, в каком виде! Зарёванная, с красным носом, опухшими глазами, размазанным макияжем. И рухнула на тахту. Без лишних слов я поставила перед ней рюмку коньяка, бокал с виски, банку пива и бутылку минеральной воды. Подумав, махнула на себя рукой — худею ведь! — и добавила ещё непочатую бутылку холодного сухого вина. Ничего, смешаю себе шприцер, алкоголя в нем кот наплакал, а все же приятно.

Марта окинула все это изобилие безрадостным взором, но, однако, призналась гнусавым голосом, шмыгнув носом: