ТТ, или Трудный труп - [35]

А вот и не вышло!

Вот такой у меня получился расклад сил независимо от жены, выскочившей из горящего дома с пустой кошачьей клеткой.

А раз уж Пылек хронологически совпадал с годами моей собственной молодости, вспомнились так до сих пор и не разгаданные страшные тайны тех времён и очень потянуло связать с ними, именно с ними теперешние преступления с трупами.

В нервах я выпила два стакана красного вина. Как известно, оно повышает гемоглобин и способствует лучшему кровообращению, очень кстати при творческом процессе. Обваляла в панировке и поставила жариться на небольшом огне свиные котлеты — две, третья на сковородке не поместилась, а сама вернулась к компьютеру. Проклятый Пылек до такой степени овладел всеми моими помыслами, что я, углубившись в сюжет сценария, постепенно стала забывать, что мы с Мартой создаём его с сугубо утилитарной целью — развенчать насквозь коррумпированное наше телевидение. Спохватилась, когда забрела совсем в другую область, и в отчаянии остановилась. Звонок у двери я восприняла как избавление.

8

Младший инспектор Цезарь Блонский.

Меня и все окружающее красавец окинул столь молниеносным взглядом, что я заметила его лишь благодаря своему многолетнему детективному опыту.

— Одна я, одна, — успокоила я полицейского. — Моей напарницы нет, дети проживают в других местах, и по преимуществу отдалённых. Бокал красного вина я выпила исключительно в приступе творческого отчаяния, так что, если желаете мне соответствовать, придётся и вам хлебнуть, иначе я возвращаюсь к компьютеру. А поскольку я ещё в юности узнала, что представители следственных органов просто обязаны быть людьми общительными, надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию.

Как известно, с возрастом более-менее нормальный человек становится терпимее, но, похоже, в данный момент мой возраст куда-то подевался, и это наверняка было очень заметно со стороны.

— С удовольствием выпью бокал красного вина, — ответил прекрасный Цезарь, прямо совсем как нормальный человек, а не пень бесчувственный. — И вообще все, что пани ни пожелает.

Эх, нет у меня помоев и даже мыльной воды, в которой я мочила ногти, делая маникюр. Интересно, как бы он отреагировал, предложи я ему в бокале настой горьких травок для улучшения пищеварения? Жаль, ничего такого в доме не найдётся. К тому же этот человек вдруг, ни с того ни с сего, показался мне даже симпатичным. А почему — пока не понимала. Грустно и даже как-то покорно он попросил:

— Пожалуйста, расскажите как можно подробнее о том, что вы видели тогда в «Мариотте». И о чем вам рассказала ваша датская подруга Анита Ларсен. Не стану скрывать от пани, что мы с ней беседовали, хотелось бы сравнить ваши показания.

Признаюсь, уже давно я не испытывала такого удовольствия, любопытства и волнения, как теперь, услышав эту просьбу, и слово в слово, не пропуская даже запятых, повторила рассказ Аниты, включая и мост на Амагере. Полицейский слушал с глубоким вниманием, а во мне крепло убеждение — я тоже узнаю от него что-то интересное для себя. Не обязательно что-то полезное для нашего сценария, но уж интересное точно. От Красавчика Коти всего можно ожидать, даже и после его смерти.

— Я уверен, — проговорил младший инспектор, причём искренность из него била прямо гейзером, — что пани Ларсен нам и половины того не скажет, что может сказать вам. И тем не менее вы обе… так и быть, уж скажу, хотя полицейские во всех странах придерживаются одного принципа — никому не доверять. Но, учитывая тщательную проверку прошлого вас обеих за многие годы… когда совершенно ясно, что человек ни разу не был замечен ни в чем предосудительном… когда не причастен ни к каким преступлениям…

— …когда человек столь глуп и легкомыслен, — в тон ему продолжила я перечень собственных достоинств.

— …когда человеку можно довериться и попросить о помощи, — не моргнув глазом закончил он. — Признаюсь пани, очень тяжело оказалось беседовать с паном Гурняком.

Называется, открыл Америку! Я с трудом удержалась от язвительного смеха и тоже не моргнув глазом заметила:

— В своё время Константин Пташинский был замешан во множестве всевозможных махинаций и преступлений, так постарайтесь разузнать, кто с ним тогда имел дело, кроме пана Гурняка. Вдруг окажется более лёгким собеседником?

Прекрасный Цезарь одарил меня прямо-таки императорской улыбкой.

— Именно об этом я и хотел спросить пани. Будьте так добры!

И я изо всех сил принялась вспоминать, интенсивно и честно.

Красавчик Котя… Бега… С кем он там, на ипподроме, общался? С кем шушукался? Нет, к черту, на ипподроме шушукаются совсем о других вещах, надо вспомнить скорее уж о том, что происходило у меня в собственном доме. Да, было что-то, мельком проскользнуло… думай, вспоминай… Вот оно! Так и знала, надо опираться на зрительную память, она меня не раз выручала. Видела вроде бы незнакомую фамилию прокурора в деле Пташинского, молодой, первый год работал, помню, Божидар ещё ворчал, дескать, доверили молокососу столь сложное дело. Фамилия, никак не вспомню фамилию… вроде такая, совсем простая, овощная. Картошка?.. Буряк?.. Фасоль?.. Горох?..