Тщеславная мачеха - [6]

В лесу было темно и сыро. У корней деревьев целыми семьями росли поганки. Все заслоняли, мешая обзору, папоротники.

– Вирджиния? – позвала Элпью, с трудом продвигаясь вперед и шаря взглядом по земле. – О Господи! – негромко вскрикнула она, увидев впереди, под одним из деревьев, платье Вирджинии. Из-под него неподвижно торчала нога в чулке, лежавшая на темно-коричневой прошлогодней листве.

С сильно бьющимся сердцем Элпью осторожно приблизилась.

Вирджиния не двигалась. Она лежала, уткнувшись лицом в пробивающуюся молодую траву.

– Только не это, – пробормотала Элпью. – Только бы она не умерла. – Наклонившись над девушкой, она приложила пальцы к ее шее и ощутила биение пульса.

– Она жива! – воскликнула Элпью и, осторожно перевернув Вирджинию на спину, осмотрела ее дорожное платье в поисках пятен крови. – Видимо, она потеряла сознание просто от страха.

Освободив кучера, графиня тоже направилась к лесу.

Спрыгнувший за ней кучер разразился потоком специфических англо-саксонских выражений, касавшихся его отношения к обычаям французов.

– Ну хватит, – велела тяжело дышавшая графиня, форсируя канаву. – Давайте найдем наше дитя.

– Вирджиния? – Поддерживая девушку, Элпью приподняла ее голову. – Ничего страшного с тобой не случилось. – Элпью и подоспевший кучер отнесли бесчувственную Вирджинию в карету.

– Вот вам и прекрасная Франция, – проворчала Элпью, когда они разместили девушку на заднем сиденье кареты. – И галантные французские мужчины.

– Извини, Элпью, – сказала графиня, опустившись на колени прямо на дороге и копаясь в своем бауле в поисках флакончика с нюхательными солями. – Но хотя эти французские негодяи и забрали наши деньги, они хотя бы оставили нам жизнь. Мне говорили, что в Англии разбойники с большой дороги грабят тебя, а потом заодно и убивают из страха, как бы ты не выдал их властям. Пристреливают и лошадей – вдруг ты выживешь и бросишься за ними в погоню. – Она посмотрела на смирно стоявших лошадей, ожидавших команды возобновить движение. – Ничего не скажешь, мы легко отделались.

– И остались без гроша. – Подумав о деньгах, от которых им уже никогда не суждено получить никакого удовольствия, Элпью пожалела, что не позволила графине истратить их на зеркало.

Графиня поднялась в карету и поводила флакончиком под носом Вирджинии. Веки девушки дрогнули, и она, придя в себя, пробормотала:

– Где я?

– В карете, направляющейся ко двору в Сен-Жермене, – ответила графиня. – Ты пережила серьезное потрясение. Ты не ранена?

– Со мной все в порядке, благодарю вас. – Вирджиния Фрэнклин-Грин села, прислонилась головой к стенке кареты и уставилась в окно. – Я, должно быть, потеряла сознание.

– Мы с Элпью очень за тебя волновались. – Графиня ласково погладила девушку по голове. – Они забрали все наши деньги, но это не важно. Мы должны благодарить Бога, что остались живы.

– Лучше бы они убили меня. – Вирджиния резко отдернула голову от руки леди Анастасии. – Если бы это произошло, мне хотя бы не пришлось терпеть скуку этой противной и бессмысленной поездки.

Элпью хотела отчитать девушку, но графиня остановила ее.

– Я говорю правду. – Вирджиния ударилась в слезы. – Лучше бы я умерла.

– Бедное дитя! Она пережила страшный шок, Элпью. – Графиня захлопнула дверцу. – А теперь, мой друг, – закричала она, стуча в потолок кареты, – давайте-ка без дальнейших промедлений возобновим наше путешествие в Сен-Жермен-ан-Лэ. – Отряхнув платье, графиня заняла свое место рядом с девушкой. – Боюсь, Элпью, – негромко добавила она, – что из-за этого маленького происшествия наше пребывание во Франции осложнится. Сен-Жермен – дорогой город, и в одном можно не сомневаться – не имея денег, мы будем обязаны всем и каждому.

Элпью пожала плечами. Они вернулись на круги своя: теперь им придется жить лишь своим умом. Только на этот раз нужно еще и присматривать за противной девчонкой.

– Кто знает, – со вздохом смирения отозвалась Элпью, – возможно, дело решится за одну-две недели и нам удастся вернуться домой.

Вирджиния шевельнулась на своем месте в углу кареты. Элпью искоса глянула на нее, и хотя не могла бы в этом поклясться, но была почти уверена, что девушка улыбалась сквозь слезы.

* * *

Уже почти совсем рассвело, когда они подъехали к старому замку в Сен-Жермен-ан-Лэ. Обычно путешествующие по этому маршруту останавливались на ночь в гостинице и прибывали на место на следующий день, но, не имея денег, англичанки лишь сменили лошадей (это входило в стоимость дорожных услуг, о которых договорилась мачеха Вирджинии) и продолжили путь, пока рано поутру, измученные, не достигли пункта своего назначения.

Неясные очертания замка, похожего на огромную крепость, проступали в утреннем полумраке. Пройдя по мостику через ров, графиня и Элпью оказались перед грозным и величественным сооружением из камня и красного кирпича. Возница тем временем выгружал на землю их багаж. Вирджиния, свернувшись калачиком, спала в карете.

Элпью забарабанила в большую деревянную дверь.

– Это больше похоже на тюрьму, чем на замок, миледи. – Она поежилась от свежего и прохладного ночного воздуха.

– В течение пяти столетий, – несколько оживившись, проговорила графиня, – этот замок служил домом всем французским королям. Уверена, внутри там очень красиво.