Тщеславие - [7]

Но в этот вечер он только все предчувствовал, и тысячу раз потом проклянет свою жизнь, свою провинцию, что почти прозрение придет только после сорока. А до тех пор роман будет откладываться изо дня на день, он будет успокаивать себя тем, что вот отпишет еще одну статью в газету, или вот после праздников сразу, или намечал себе какой-то иной рубеж. Иногда садился за бумагу, думал, думал, и все не мог понять, почему из под его пера не выходит ничего как у Гоголя. Или Щедрина. Ну, на худой конец - как у Маркса. Разве не о руководителях СССР написана "Осень патриарха?". Нужно сказать что-то новенькое. Но тут же всплывал разговор с зампредом Совета министров СССР. Тогда, когда он вылетел на вертолете в зону завала, там уже была уйма народу. Возглавлял штаб зампред. Вечером он попал на узкий прием и разговоры были очень демократическими - Хрущеву оставалось сидеть на троне еще полгода. Молодые руководители смело задавали вопросы о совхозах и колхозах, о том, нужны ли в ССР фирмы. Зампред отвечал легко и стремительно: "Вот говорят, что лучше всего колхозы перевести в совхозы. Мол, будет общенародная собственность. Так сказать, шаг к коммунизму. Но что получилось на деле? В целом ряде хозяйств упала урожайность. Выше стала себестоимость продукции. Хотя в некоторых случаях - картина прямо противоположная. В чем причина? Люди привыкли работать в такой форме хозяйства? Или дело в руководителях? Ответ не прост... Нам в Москве иногда такие идеи подбрасывают... Вроде - все верно...". Сергей помнит, как зампред замолчал. Один из комсомольских работников почти дерзко спросил: "А что это за идеи?" Зампред помолчал, посмотрел на парня и спросил: "Вы - из Узбекистана?". Парень ответил утвердительно. Зампред кивнул головой. Потом сказал нечто совсем неожиданное для всех: "Вы знаете, какими темпами развивается химическая промышленность. Знаете, что мы дали селу гербициды и пестициды. Подняли урожайность. Сократилась доля ручного труда... Нам сейчас некоторые говорят: "Давайте полностью механизируем производство хлопчатника. Еще чуть-чуть химии, побольше хлопкоуборочных комбайнв и все в порядке..." - "А что же мы этого не делаем?" - снова спросил обладатель смелого голоса. Зампред опять помолчал и ответил: "Да, действительно, почему? Вроде все есть. И химикаты можем выпустить, и увеличить выпуск комбайнов. Иди даже обойтись таким же количеством, но более производительными. Можем. И у нас на ста гектарах будет работать два-три человека, а не шестьдесят или даже более, как сейчас. Но мы прикинули: только в Узбекистане освобождается около миллиона человек. Это не считая сотен тысяч в других республиках. Куда девать людей? Мы прямо спросили об этом предлагавших этот революционный путь. Вы не знаете, кто знаком с информацией, предлагают направить людей в сферу обслуживания - быт, торговлю, и так далее. В общем, как в США. Но при наших потребностях, механизации производств в той же службе быта - вы знаете, что мы сейчас, например, повсеместно строит новые химчистки, автоматические прачечные. И потребность в людях там не столь и велика. Мы не Штаты. У нас - несколько иные условия. А позволить себе роскошь выбросить на улицу только в республиках Средней Азии и Казахстане количество людей, сопоставимое со всеми работниками, например, железнодорожного транспорта, мы не можем. Социальные последствия таких шагов непредсказуемы. Нужно развивать все сферу, привлекать туда людей, одновременно мягко повышая уровень комплексной механизации. Хотя и тут - все проблема. Для новых жителей городов нужно жилье. Нужна переподготовка людей. Да, к тому же, мы столкнулись с фактором патриархальности. В Таджикистане в одном совхозе, один герой труда, механизатор (не буду называть его имени) один на новом комбайне собирает хлопок за две бригады. Так ему уже дважды односельчане порезали все колеса. Мы думали - совхоз станет полигоном для внедрения машинной уборки хлопка. А десять новых комбайнов, которые мы им дали, директор совхоза спрятал на отдаленном участке. А лучший механизатор республики ставит свой комбайн теперь у себя во дворе. Но односельчане относятся к нему, скажем мягко - с прохладцей... Как видите, все не просто. Мы потом теоретикам-революционерам все это объяснили в узком кругу". Зампред сделал паузу и вдруг сказал то, чего от него не ожидали: "Больше учитесь у жизни. Детально вникайте во все проблемы. Смотрите на взаимосвязь всех явлений. Поверьте, я вам рассказал далеко не о всех сложностях, которые нам приходится иметь ввиду, решая те или иные вопросы. Правда, если бы не сложная международная обстановка, мы бы многие вопросы решили быстрее. Но признайтесь: это ведь излишество, что и у вас, и в Узбекистане женщины и девушки собирают хлопок в шелковых платьях и узорах. Мужчины молоды - на хирманах работают в хб. Хотя и им можно разодеться в шелка. Только вот если мы упустим другие вопросы, империалисты придут и заберут всех нас со всеми нашими шелками... Учитесь и помните о подлинных сложностях жизни. Придет время - мы уйдем. И нет большей опасности, если наше место займут верхогляды. Мы понимаем, что такая опасность есть (пример той же революционности в хлопководстве), поэтому забота о кадрах - первейшая забота КПСС".