Тщательная работа - [86]

— Мадам Антанопулос, — сказал Камиль, указывая на Элизабет, — я вас попрошу пойти с моей коллегой. Нам понадобится ваша помощь. И ваша память.

Торговка, которая думала, что уже рассказала все, что помнила, вытаращила глаза. Этот вечер обещал обеспечить ее пищей для разговоров на ближайшие полгода.

— Продолжай, проверь всю улицу, особенно первые этажи соседних домов. И найди мне рабочих с того угла. Они заканчивают рано. Надо связаться с компанией. Я возвращаюсь в бригаду. Держи меня в курсе.

15

Без агентов, отправленных на задания, рабочая комната казалась погруженной в ожидание. Коб возле экрана продолжал свои изыскания, перескакивая с карты дорожного движения в Париже к списку строительных компаний и к именному списку технического персонала клиники Монтамбер, чтобы снабдить данными все рабочие группы.

Луи вместе с молодым агентом, которого Камиль не знал, уже полностью переоборудовал зал — пробковые доски, стенды с ватманом, папки. Теперь посредине стоял огромный стол, на котором он в новом порядке выложил все текущие дела, а треть времени проводил на телефоне, передавая всем информацию. Едва оказавшись в штабе, он также связался с доктором Крессом и попросил его приехать, как только тот сможет. Без сомнения, у него имелась задняя мысль: он позаботился и о той помощи, которая в ближайшие часы может понадобиться Камилю.

Кресс встал, когда появился Камиль, и очень мягко пожал ему руку. Камиль глянул в его глаза, как в зеркало. Во внимательном и спокойном лице Кресса он увидел свое, в котором ужас уже прочертил глубокие морщины, обвел глаза, придавая всему облику напряженный и жесткий вид.

— Мне очень жаль… — сказал Кресс мирным голосом.

Камиль услышал другие слова, не нуждающиеся в том, чтобы их произносили вслух. Кресс вернулся на свое место в конце стола, где Луи освободил ему уголок, и разложил там письма Романиста. На полях их копий Кресс делал пометки, рисовал стрелки, обозначал ссылки.

Камиль заметил, что Коб добавил к своему оборудованию телефонные наушники, что позволяло ему говорить с агентами, которые ему названивали, не отрываясь от клавиатуры. Луи подошел для первого доклада. Взглянув на суровое лицо Камиля, он ограничился простым:

— Пока ничего… — и собрался было откинуть прядь, но странным образом прервал жест на полдороге. — Элизабет в комнате для допросов с хозяйкой лавки. Та помнит только то, что уже вам сказала, ничего нового не всплыло. Мужчина, рост около ста восьмидесяти, темный костюм. Она не помнит марки машины. Со времени, когда она видела, как машина паркуется, и до момента, когда она уехала, прошло меньше четверти часа.

Подумав о комнате для допросов, Камиль спросил:

— Лезаж?

— Дивизионный переговорил с судьей Дешам, и я получил приказ отпустить его. Он уехал двадцать минут назад.

Камиль глянул, который час. 20.20.

Коб распечатал краткий отчет о результатах, полученных группами на местах.

В клинике Монтамбер Арман ничего не нашел. Он опросил почти весь персонал, находившийся на рабочем месте, когда Ирэн покидала клинику. Со всей очевидностью, Ирэн уехала одна и свободно. Для очистки совести Арман записал адреса двух медсестер и двоих технических сотрудников, работавших в тот момент, но переговорить с ними не смог, так как они уже ушли. Четыре группы выехали допросить их на дому. Две из них уже позвонили и доложили, что никто никаких странностей не заметил. Обход улицы дал результаты не лучше. Не считая мадам Антанопулос, никто ничего не заметил. Незнакомец действовал спокойно и хладнокровно. Коб нашел координаты многих рабочих из компании, которая работала на улице. Три группы выехали по адресам, чтобы провести допросы. Сведения пока не поступили.

Почти ровно в 21 час Бержере прибыл лично, чтобы изложить первые результаты. Мужчина не использовал перчатки. Кроме бесчисленных отпечатков Ирэн и Камиля, во многих местах были обнаружены чужие отпечатки.

— Ни перчаток, ничего, никаких мер предосторожности. Ему плевать. Недобрый знак…

Бержере в то же мгновение понял, что употребил не самое удачное выражение.

— Простите, — взволнованно проговорил он.

— Ничего, — бросил Камиль, похлопывая его по плечу.

— Мы сразу проверили по картотеке, — с трудом продолжил Бержере. — Этот тип у нас не значится.

Сцена не могла быть восстановлена во всех деталях, но многое прояснилось. Свежий пример его неловкости заставил Бержере взвешивать каждое слово, а иногда и слог:

— Он, без сомнения, позвонил в дверь, и… твоя жен… Ирэн пошла ему открывать. Она, наверное, поставила чемодан в прихожей, и мы думаем, что это удар… удар ногой… который…

— Послушай, старина, — прервал его Камиль, — так мы из этого никогда не выберемся. Ни ты, ни я. Значит, называем ее Ирэн, а в остальном используем слова такими, какие они есть. Удар ногой… Куда?

Бержере с облегчением взялся за свои бумаги и больше не поднимал головы, углубившись в записи:

— Вероятно, он ударил Ирэн, как только она открыла дверь.

Камиля замутило, и он, закрыв глаза, поспешно прижал руку к губам.

— Думаю, мсье Бержере, — вступил доктор Кресс, — должен сначала передать все эти данные мсье Мариани. На первых порах…