Труп в оранжерее - [75]

Это был первый пункт стратегии защиты, которую сэр Импи решил предпринять, и он вызвал небольшой всплеск волнения.

— Милорды, — продолжал адвокат, отвечая на вопрос председателя совета пэров, — я утверждаю, что до настоящего момента здесь не было никакой попытки доказать убийство, и пока обвинение не доказало убийство, такие слова не могут быть сказаны за свидетеля.

— Возможно, сэр Вигмор, было бы лучше использовать какое-нибудь другое слово.

— В нашем случае это не имеет значения, мой лорд; я преклоняюсь перед решением вашей светлости. Бог знает, что я не искал бы даже самого легкого или наиболее тривиального слова, чтобы воспрепятствовать защите при столь серьезном обвинении.

— Милорды, — заметил сэр Импи, — если хорошо осведомленный министр юстиции и генеральный прокурор полагает, что слово «убийство» является мелочью, было бы интересно узнать, каким словам он придает значение.

— Осведомленный министр юстиции и генеральный прокурор согласился использовать другое слово, — сказал председатель суда пэров успокаивающе, кивая сэру Вигмору, чтобы тот продолжал.

Сэр Импи, достигнув своей цели и лишив министра юстиции и генерального прокурора возможности нападать на свидетеля, умерив его первоначальный пыл, сел, и сэр Вигмор повторил свой вопрос.

— Я впервые сказал об этом мистеру Мурблсу приблизительно три недели назад.

— Мистер Мурблс — адвокат обвиняемого, я полагаю?

— Да, сэр.

— И как случилось, — спросил сэр Вигмор жестко, насаживая пенсне на свой довольно выступающий нос и глядя на свидетеля с негодованием, — что вы не упоминали об этом письме в ходе следствия или на более ранних слушаниях дела?

— Меня не спрашивали об этом, сэр.

— Почему вы внезапно решили прийти и сообщить мистеру Мурблсу об этом?

— Он спросил меня, сэр.

— О, он спросил вас, и вы без труда вспомнили, когда вам предложили это вспомнить?

— Нет, сэр, я помнил это все время. Но не придавал этому значения, сэр.

— О, вы помнили это все время, хотя не придавали этому значения. Теперь, когда я спросил вас об этом, вы не помнили об этом вообще, пока мистер Мурблс не предложил вам вспомнить.

— Мистер Мурблс не предлагал мне ничего, сэр, он спросил меня, пришли ли какие-то другие письма с той почтой, и я вспомнил про письмо.

— Точно. Вы вспомнили о нем, когда вам было предложено, но не раньше!

— Нет, сэр. Если бы меня спросили раньше, я, скорее всего, вспомнил бы и упомянул об этом письме, но, поскольку меня не спрашивали, я не думал, что это важно, сэр.

— Вы не думали, что письмо может быть важным, хотя этот человек получил письмо за несколько часов до своей… смерти?

— Нет, сэр, я полагаю, что, если бы это было важно, полиция спросила бы об этом, сэр.

— Значит, Джеймс Флеминг, я утверждаю, что вам не приходило в голову, что капитан Кэткарт мог получить письмо в ночь, когда он умер, пока защита не подсказала вам эту идею.

Свидетель, расстроенный этим вопросительно-отрицательным утверждением, замялся, и сэр Вигмор, оглядываясь вокруг и всем своим видом говоря: «Вы видите этого прохвоста», продолжал:

— Я предполагаю, что вам даже не пришло в голову упомянуть полиции о письмах в почтовой сумке?

— Нет, сэр.

— Почему нет?

— Я не думал, что это было моей обязанностью, сэр.

— Вы думали об этом вообще?

— Нет, сэр.

— Вы когда-либо думаете?

— Нет, сэр… я хотел сказать, да, сэр.

— Тогда, пожалуйста, думайте, что вы говорите теперь.

— Да, сэр.

— Вы говорите, что взяли все те важные письма из дома, не имея на это полномочий и не рассказав об этом полиции?

— У меня был приказ, сэр.

— Чей?

— Это было распоряжение его светлости, сэр.

— Ах! Распоряжение его светлости. Когда вы получили это распоряжение?

— Это часть моих ежедневных обязанностей, сэр, — относить по утрам почтовую сумку на почту.

— А разве вам не приходило в голову, что в случае, подобном этому, надлежащее информирование полиции могло быть более важным, чем эти распоряжения?

— Нет, сэр.

Раздосадованный сэр Вигмор сел на свое место, и сэр Импи снова взял свидетеля в свои руки.

— Мысль об этом письме, доставленном капитану Кэткарту, никогда не приходила вам в голову между днем смерти и днем, когда мистер Мурблс спросил вас об этом?

— Ну, это приходило мне в голову в некоторой степени, сэр.

— Когда это было?

— Перед заседанием расширенной коллегии присяжных, сэр.

— И как случилось, что вы не сказали об этом тогда?

— Джентльмен сказал, что я должен ограничиться ответами на вопросы и не добавлять ничего от себя, сэр.

— Кто был этот очень безапелляционный джентльмен?

— Адвокат, который спустился вниз задать вопросы для королевской власти, сэр.

— Спасибо, — вежливо сказал сэр Импи. Он сел и наклонившись, сказал мистеру Глиббери что-то, очевидно, очень забавное.

Вопрос письма далее исследовался в допросе достопочтенного Фредди. Сэр Вигмор Вринчинг затратил много усилий на подтверждение этим свидетелем того факта, что умерший обладал прекрасным здоровьем и отличным настроением, когда удалился в спальню вечером в среду, и говорил о своей приближающейся женитьбе.

— Видите ли, он казался особенно счастливым, — сказал достопочтенный Фредди.

— Особенно каким? — спросил председатель суда пэров.