– Ну… пожалуй… – Тон у мисс Марпл был, однако, не совсем уверенный.
– Выкладывайте, Джейн, что у вас на уме?
– Просто подумалось…
– О ком?
– О Бэзиле Блэйке.
– Ну уж нет! – вырвалось у миссис Бантри. – Я ведь знакома с его матерью.
Она беспомощно взглянула на приятельницу. Мисс Марпл со вздохом кивнула:
– Ваши чувства вполне понятны.
– Селина Блэйк – такая достойная леди… На ее газонах восхитительные бордюры, я просто умираю от зависти. А на черенки редких растений она тратит уйму средств!
Эти достоинства, кажется, не имели особой цены в глазах мисс Марпл. Она сказала:
– И все-таки ходило немало слухов…
– Знаю, знаю, – поспешно согласилась миссис Бантри. – Артур прямо зеленеет, когда слышит имя этого шалопая. Он так ему нагрубил! Привык ко всему относиться чересчур легкомысленно, как, впрочем, большинство современной молодежи. А его костюмы! Некоторые воображают, будто в деревне можно напялить на себя что вздумается. Какая чушь! Тут-то вас и оглядывают с головы до ног. – Помолчав, она добавила: – А в ванночке он выглядел таким прелестным беби!
– Воскресная газета приводила фотографию известного убийцы Шевио, когда тот был ребенком. Очень мил, – мимоходом заметила старая дама.
– Но, Джейн, вы же не подозреваете, что именно он…
– Нет-нет, милая. И в мыслях не держу. Поспешные заключения не в моих правилах. Просто один из вариантов появления разодетой девицы. Ведь Сент-Мэри-Мид – такая глушь! Она могла быть гостьей лишь Бэзила Блэйка. Он постоянно устраивает вечеринки, к нему наезжают из лондонских киностудий… Помните дебош в прошлом июне? Вопли, песни, адский грохот… Видимо, все перепились. Миссис Берри рассказывала мне, что на следующий день вымела груду разбитых рюмок, а в ванне спала почти совсем раздетая женщина.
Миссис Бантри снисходительно процедила:
– Наверное, из артисточек…
– Возможно. И потом… мистер Блэйк время от времени привозит на уик-энд некую особу… платиновую блондинку.
– Но ведь это не она? – воскликнула миссис Бантри.
– Я в этом не уверена, потому что вблизи ее не видела. Только когда она выходила из машины да один раз в саду, за оградой виллы: она загорала в шортах и лифчике. Все нынешние молодые женщины с их косметикой и крашеными волосами на одно лицо!
– А вдруг, Джейн, вы правы? Хоть какая-то ниточка к разгадке.
Полковник Мэлчетт и мистер Бантри были заняты обсуждением той же проблемы.
После осмотра трупа главный констебль оставил подчиненных заниматься их обычной работой, а сам уединился с хозяином дома в его рабочем кабинете.
У полковника Мэлчетта была привычка в минуты озабоченности пощипывать свои короткие рыжеватые усы. Он как раз и предавался этому занятию, бросая косые взгляды на собеседника.
– Послушайте, Бантри. Мне необходимо докопаться до правды. Вы действительно не знакомы с этой женщиной?
Полковник Бантри энергично запротестовал, но главный констебль перебил его:
– Полно, старина. Подумайте о последствиях. Вы женаты, преданы жене, любите свой очаг. Но, между нами говоря, если вы хоть как-то связаны с этой особой, лучше признайтесь мне сразу. Ваши колебания понятны: я сам на вашем месте был бы в ужасном затруднении. Но необходимо через все переступить. Совершено преступление, и подоплека его должна стать явной. Черт побери! Я ведь не утверждаю, что вы ее задушили! Вы на это не способны, отлично знаю. Но как сбросить со счетов то, что она проникла именно к вам? Допустим, она забралась сюда незаконным путем, чтобы увидеть вас, а следом крался некий тип, он-то и сделал это дело. Все возможно. Понимаете, что я хочу сказать?
– Да я ее в глаза не видел! Нечего предполагать невесть что…
– В таком случае все в порядке. Заметьте, я не собираюсь бросить в вас камень. Мы люди одного круга, и раз вы утверждаете… Разузнать бы, что ей здесь понадобилось! Она не из местных, это очевидно.
– История, похожая на кошмарный сон, – простонал полковник Бантри.
– Нам необходимо выяснить, что она тут делала.
– Откуда мне знать? Я ее не приглашал.
– Разумеется, но она-то явилась. Все сходится на том, что ей понадобилось повидать вас. Не было ли письма или иного послания?
– Абсолютно ничего.
Полковник Мэлчетт спросил с осторожной деликатностью:
– А что вы сами делали вчера вечером?
– В девять часов ездил на Мач-Бенхэм, на собрание отделения партии консерваторов.
– И когда возвратились?
– Я уехал из Мач-Бенхэма вскоре после десяти. Правда, в пути спустило колесо у машины. Такая неприятность, пришлось его менять. Домой попал только без четверти двенадцать.
– В библиотеку к себе не заходили?
– Нет.
– Жаль.
– Устал, знаете. Сразу прошел в спальню.
– Дома вас никто не поджидал?
– Никто. У меня свой ключ. Лоример отправляется на покой в одиннадцать. Если нет особых распоряжений, разумеется.
– Кто обычно закрывает библиотеку?
– Лоример. Приблизительно около половины восьмого в это время года.
– Позднее он туда не заходит?
– Нет, когда я в отсутствии, поднос с виски и стаканами он оставляет в вестибюле.
– Понятно. А миссис Бантри?
– Вернувшись, я застал ее крепко спящей. Возможно, что вечер она коротала в гостиной. Я не спрашивал.
– Пока это несущественно. Все подробности выяснятся в свое время. Послушайте, а не сделал ли это кто-нибудь из слуг?
