Трудяга - [5]

- В таком виде нельзя выходить к людям, - дал я себе ещё одну затрещину, чтобы заработали мозги. "Людей жалко, но себя ещё больше жалко." - мой внутренний диалог меня немного успокоил. Сумка на плечах меня давила настойчиво к земле, и в процессе пока её снимал и клал на землю, я снова безмолвно запричитал. "Вот бы её убрать куда-ниб... Эээ, а где сумка!?" - в моих руках ничего больше не напоминало на тяжёлую сумку, да и рядом ничего не лежало. Я плюхнулся прямо на землю, обхватив голову и закрыв глаза, просидел так не меньше десяти минут. "Значит я пожелал, чтобы она пропала? Пожелал - это точно сказано! А если, - я остановил движение шестерёнок в голове и подобрал под себя ноги, - хочу сумку," - рядом со звоном бьющегося стекла упала моя сумка. "Вот жжешь сутуёвина! Как это вообще возможно? Я же вправду не мог перебить всех?" - полезли нехорошие мысли, но по памяти я точно помню, как только заполз в кусты и там же оклемался, значит я не мог. - Хорошо то как! - отлегло у меня от души, но потом. - Тогда кто-то другой это учудил? Тот, кто умеет вмораживать людей и сжигать дотла палатки... Да о чём я думаю!? Такого не может быть! Только... - я дотронулся до сумки и пожелал, чтобы она убралась и её снова не стало. - Значит может быть... - я обхватил заново голову и замер на месте, но мои глаза остались широко открытыми. "Куда могут исчезать предметы? Как это происходи? Откуда эта способность?!" - Думаю мне никто не ответит? - спросил я, запрокинув голову в небо. "Может он бы мне ответил, если бы я в него верил? Нет, у него у одного прерогатива к волшебству, меня бы уже тащили на костёр как богохульника."

- Надо идти, - встав на ноги, я направился старой протоптанной тропой к остановке, в семи километрах прямо на выезде из города. Незаметно миновав старый завод, не попавшись местным бомжам промышляющим сбором металла на глаза я доплёлся до нужной остановки. По пути я ещё пару раз доставал свой рюкзак прямо из воздуха и каждый раз он падал на землю, даже если я успевал его поймать из-за большого веса не удавалось его остановить. Один раз доставал бутылку воды, чтобы попить и стереть с своего лица следы слёз и грязь, а второй раз заныканную на всякий случай сотку, чтобы доехать автобусом. - Я до центра, - сказал неприветливой кондукторше, куда еду и отдал за проезд полтинник.

- Куда в такую рань ходил внучок? - пристала ко мне незнакомая бабка, первый порыв был отшить, но это был отличный шанс, чтобы меня запомнили именно в это время и здесь.

- Да по грибы ходил, - сделал я расстроенное лицо. - Да вот только грибы уже кто-то собрал, так ещё и сумку потерял, - чертыхнулся я. "Надеюсь она мне поверит из меня лгун никакой, - но бабка оказалась подслеповатой, - поэтому мои слова она приняла за чистую монету и уже сама предложила поучать молодое поколение: как правильно собирать грибы, что надо брать и где лучше искать. В конечном счёте моё лицо, точно запомнило половина автобуса, за это спасибо любопытной бабушке."

Дома уже никого не было, все давно ушли на работу, меня на столе дожидался завтрак, а также записка от родителей. Мать оставила просьбу приготовить ужин на вечер, а вот отец оставил зловещий очерк: "вечером поговорим". "Это точно из-за бутылки, больно он щепетильный, а я ещё её и раздолбал в дребезги," - со вздохом сожаления я подошёл к семейному фото, аккуратно снял его и разобрал, доставая из своей заначки две тысячи рублей. - "Теперь у меня всего десять тысяч осталась, не видать мне новой видеокарты..." - я снова замер, понимая абсурдность ситуации. - "Не о том я думаю, как дальше жить, вот в чём вопрос?" Пока я стоял в гостиной, решил подойти к окну, понаблюдать за небом, может что дельное в голову придёт. И какое было моё удивление, когда заметил вчерашнего барыгу, который притащил с собой целый мешок травы. Сейчас он бежал словно спасаясь от огня, я инстинктивно пригнул голову к подоконнику и уже наблюдал одним глазом, куда он собрался. Вот он неожиданно махает себе за спину рукой и с неё срывается настоящая сосулька размером с целую руку, которая быстро успела долететь до угла дома, но неожиданно замерла, развернулась и полетела обратно. "Что за!?" - билась одна мысль в моей пустой голове, наблюдая за странной картинной. А спектакль и не собирался прекращаться, на публику вышел Миша, который вчера меня и пригласил на сбор. Он протянул руку в направлении недоделанного человека сосульки, он сначала остановился и попытался, что-то выкрикнуть, но не смог этого сделать, на лицо Михаила выползка его излюбленная улыбка и в следующий момент укурыш лишился головы, точнее её оторвала неизвестная сила. Тело парня за несколько секунд усохло, до виденного мной на поляне состояния, от этой распадающейся массы отделились две сверкающие синевой искры, одна впиталась в Мишу, а другая полетела в том направлении куда бежал несчастный, оттуда вышла с такой же улыбкой на лице Таня.

- Что за мистика? Почему люди их не замечают? - две бабушки сидящих в скверике, так и не шелохнулись, даже дети, играющие на площадке, не обратили на них внимание. "Если подумать и вспомнить, то весь сбор был организован этими двумя, значит они знали, чем это закончится? Скорее всего так и есть, - я вспомнил свечение. - Когда они убили "наркомана", то из его тела вылетели сферы, скорее всего, что-то ценное, то - за чем охотятся Миша и Таня. Раз они были обрадованы этому и что самое хреновое они даже не проявили толики сожаления, они были как наркоманы. И раз я могу, тоже кое-что необъяснимое, значит они могут прийти и за мной? Но есть шанс, что они думают, что меня уже не стало? Люди на поляне мертвы, а я остался в живых, значит они меня уже посчитали мёртвым, ведь моя палатка была сожжена дотла." - Времени разбираться у меня нету, мне надо бежать... - в моей голове осталась, одна единственная мысль. Рядом упал со звоном рюкзак, из него на пол полетело всё содержимое, открыв холодильник я начал выставлять всю провизию в банках, которая могла храниться очень долго даже без охлаждения. Я находился в состоянии перманентной паники практически час, за это время вся квартира была перевёрнута, нервы тоже были на пределе, у меня дергалось всё лицо, руки и ноги, а сердце и того хуже вылетало. Сев в кресло, я начал себя успокаивать затрещинами и оплеухами, которые продемонстрировали самую лучшую эффективность за целый день.