Труды М. В. Ломоносова - [2]

Третье: понеже наше стихотворство лишь начинается, — того ради, чтобы ничего не угодного не ввести, а хорошего не оставить, надобно смотреть, кому и в чем лучше последовать».

Естественное, простое, удобное — вот дух Ломоносова и тропинка, на которой он находил свои открытия. Прежнее русское стихосложение, «силлабическое», исходило из подражания стихосложению польскому, в котором ударение во всех словах и во всех грамматических формах приходится на предпоследний слог, — чему ничего подобного нет в русском языке. И поистине, едва Ломоносов сделал свое указание, как у всех российских стихотворцев, у которых уже давно «чесались руки» и чернила кипели в чернильницах, -

Восторг внезапный ум пленил…

«Слово о пользе химии» (6 сентября 1751 г.).

«Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» (26 ноября 1753 г.).

«Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее» (1 июля 1756 г.).

«Слово о рождении металлов от трясения земли» (6 сентября 1757 г.).

«Рассуждение о большей точности морского пути, читанное в публичном собрании Императорской Академии Наук 8 мая 1759 года».

Перечислим главы в этом рассуждении, которое до некоторой степени может почитаться первым русским навигационным руководством: 1) «Об определении времени на меридиане корабля», 2) «О сыскании географической широты, где находится корабль, по сысканному времени», 3) «О показании времени на первом меридиане часами», 4) «О сыскании первого меридиана по наблюдению звезд». Все исчисленные главы составляют первую часть рассуждения — «О сыскании широты и долготы (на корабле) в ясную погоду». За нею следует вторая часть: «О сыскании широты и долготы в пасмурную погоду», — в коей главы: 1) «О управлении корабля на поверхности моря», 2) «Об измерении скорости корабельного ходу (sic.) на морской поверхности», 3) «О средствах, коими должно исправлять погрешности корабельного пути, происходящие от течения моря», 4) «О средствах, коими познавать и исправлять погрешности, бывающие от разного склонения компаса». Затем третья часть: «О ученом мореплавании»: в ней главы: 1) «О мореплавательской академии», 2) «О составлении истинной магнитной теории». Не можем не отметить, до чего хороши в методическом отношении слова, которыми начинается эта глава: «Из наблюдений установлять теорию, через теорию исправлять наблюдения есть лучший (sic.) из всех способ к изысканию правды. По сему паче всего в магнитной теории, тончайшей всех материй, что есть в физике, поступать должно» (стр. 432, т. III шпоровского издания Ломоносова). Глава 3) «О сочинении теории морских течений», 4) «О предсказании погод, а особливо ветров». В конце этого рассуждения, которое и до сих пор читается с наслаждением (язык везде прост и правилен), сделано замечательное «присовокупление», — показывающее всю живость и энергию ломоносовского ума: «Между тем как сие рассуждение отпечатывалось, изобретен мною новый инструмент, который хотя не велик, — однако к учинению наблюдений для точного определения времени (.), широты и долготы, по луне на море доволен, с такими преимуществами, что: 1) без всякого разделения квадранта может рассказать время на месте корабля, также широту и долготу (его положения), 2) все помешательства в наблюдениях от мрачного горизонта, 3) от непостоянного лучей преломления происходящие — отвращает». Приложенные к рассуждению чертежи и математические выкладки поистине являются чем-то чудесным для зрителя и читателя, непрерывно во всем XVIII веке видящего лишь оды, басни, любовную лирику и самые неестественные трагедии и поэмы. Когда читаешь Ломоносова — впечатление непрерывного чуда ложится неодолимо на душу.

«Meditationes de solido et fluido, — auctore Michaele Lomonosow» (без перевода на русский язык). Это его «Рассуждение о твердых и жидких телах» напрашивается быть придвинутым к громадному тому исследований Д. И. Менделеева «О растворах».

«Явление Венеры на солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской Академии наук мая 26 дня 1761 года».

Переводный громадный труд:

«Описание в начале 1744 года явившейся кометы купно с некоторыми учиненными о ней рассуждениями через Готфрида Гейниуса, Императорской Академии наук члена, — причем напереди предложено сокращенное рассуждение о состоянии и свойствах всех комет, переведенное из Шамберовой Циклопедии».

«Рассуждение о размножении и сохранении российского народа». В высшей степени трезвое и всеохватывающее рассуждение, — куда вводно вставлены до сих пор верные наблюдения и до сих пор практические меры «против» — 1) «О истреблении праздности у российского народа», «О исправлении нравов и о большом народа просвещении», «О исправлении земледелия», «О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств», «О лучших пользах купечества», «О лучшей государственной экономии» и проч. Если там, в рассуждениях о химии и физике, о кометах и проч. Ломоносов как бы подает руку Менделееву и Бредихину, то здесь («О размножении ремесленных дел и художеств») он подает руку коммерческим и техническим школам Витте.

«Российская грамматика» (1755 г.). Здесь расчленен язык русский на все его формы и дан весь тот материал описательный и изъяснительный, какой дается до сих пор в русских грамматиках. Ломоносов в издании нашей грамматики сотворил камни, прочие лишь шлифовали их. Замечательны слова его об языке русском, сказанные в посвящении книги великому князю Павлу Петровичу: