Трудовая книжка - [10]

Ливень! В окно видно, как бегут потоки воды. Шелест дождя, полумрак! Так хочется долго медленно целоваться, а потом затопить камин и заниматься любовью на какой-нибудь шкуре!

И в мире нет несовершенства,

И в мироздании секрета,

Когда, распластанных в блаженстве,

Нас освещает сигарета...

А я на работе... Но уединиться все равно не с кем... Да и камина нет... Ах, какой ливень!!! И шкуры нет... (Даже бросила взгляд на шефа. Нет, столько я не выпью! Он сразу же почему-то пошел обедать.Я становлюсь нимфоманкой. Впрочем, почему становлюсь:)) Сижу под звуки дождя, пью кофе и пишу...блаженство нарушает только присутствие чуждых людей и яркий свет! И что они колбасятся, звонят - ползет из факса платежка на 84 р. 27к. - да получит страждущий! А я вызывающе пью кофе и являю собой торжество энергосберегающих технологий, к которым так убедительно призывает плакат за моей спиной.

Ежедневно прохожу мимо Гоголя, кутающегося в свою шинель, по неправдоподобно декоративной аллее одинаковых деревьев, не обремененных множеством листьев. В обед гуляю по брусчатке центра и, высокопарно выражаясь, слушаю музыку города. В смене афиш, гомоне пестрой толпы, забавных сценах, мелодиях уличных музыкантов, потоке машин ощущаешь пульс жизни! На меня это действует, как баночка джина или предвкушение свидания.

На Малой Конюшенной возле музыкальной школы мальчишки играют в футбол, и как только мяч летит под ноги прохожим, с мужчин в момент слетает лоск солидности: они отвлекаются от мобильников и кейсов и азартно подают мяч детворе. А вот кошка, с особым цинизмом проходящая вдоль очереди соотечественников в шведское консульство, презрительно не откликается на унизительные "кис-кис" и надменно переходит государственную границу.

Глядя на машины в закрытом Шведском переулке, автоматически отмечаю, что эти бы я не пропускала, а та "глазастая" пусть стоит. Как символ торжества вульгарной пользы над высоким искусством, наверно, единственная в Питере "Феррари" скромно стоит за шлагбаумом. Жаль, не разу не удалось посмотреть на хозяина моей красной мечты! Может быть, и к лучшему - было бы трудно перенести столь глобальную несправедливость жизни.

Аристократически пью кофе на пристани канала Грибоедова (хороший кофе, по цене плохого обеда), покачиваясь на волнах, наблюдаю из-под маркиз за неугомонной толпой, спешащей по Невскому. За моей спиной, "Лайма". В моменты взлетов моего благосостояния я там обедаю. Дальше японский ресторан, до которого я не могу "дойти", как Венечка Ерофеев до Красной площади. Его вход напоминает сад камней: философский минимализм и гармоничная завершенность линий, которые никто не рискует оскорбить утилитарным желанием зайти.

На работе время не движется. Единственная радость - халявный кофе. В отсутствие директора, чтобы не пропал условный рефлекс, секретарша варит и раздает страждущим, умница.

Вернувшийся из какой-то командировки директор (он удивительно напоминает сэра Генри, только что снявшего шубу: "О, Холмс! Ватсон!!!") одарил всех сотрудниц шоколадкой и поцелуем (демократ!)

В этом человеке поражало что-то паратовское. Когда после одного праздника в офисе он с прибаутками заталкивал в свой серебристый Мерс шестерых девчонок и, сидя на переднем сидении, взял еще одну на колени, скомандовал водителю: "В "Конюшенный двор" - ему бы могли позавидовать все купцы, ездившие кутить с цыганами в "Яр". Размах, жизнелюбие, сила, гб-шная способность пить, не пьянея, обаяние, веселость, дальновидность циничного ума и привычка гулять, как последний раз! Все то, за что солдаты обожают командира, посылающего их на смерть, женщины без ума от Дон Жуана, который с легкостью оставит любую, а те, на ком наживается капитал, числят партнера своим другом.

Вряд ли кто-то мог состязаться с директором в обаянии и здравом смысле, поэтому сотрудники, подбираемые по принципу дополнения, отличались высокомерной серьезностью и респектабельным занудством.

Чтение и кроссворды не вписываются в официоз деловитости. Для развлечений здесь нет интернета! Но во всем есть свои плюсы: восьмичасовое бесцельное сидение перед компьютером породило множество опусов, записать которые всегда не хватало времени, в том числе эти заметки и статьи для "Cosmopolitan".

Гл.VI

Оператор слайд-банка

Мой друг, писавший базу данных для издательства, скромно поинтересовался, не хочу ли я работать с его творением в неком большом издательстве, смущенно добавив, что ему уж очень не хочется оказывать техническую поддержку какой-нибудь дурочке. Мы вдвоем считали, что куда приятнее совместить решение рабочих вопросов с дружеским хохотом за чашкой кофе.

Первый раз в моей смене работ угадывалась неумолимая логика интересов: издательство более подходило журналистке Cosmo, чем торговля термоизоляцией.

Респектабельное "слайд-банк!" на деле обернулось железным шкафчиком со слайдами, а директор сего учреждения - 22-летним молодым человеком, с плохо скрываемым удовольствием ксерившим статью о себе в многотиражке.

Он пристально изучил мое резюме, уточнил, с серьезностью, с которой обычно спрашивают о высокой степени мотивации, почему так часто меняю работу. Ознакомил меня с должностной инструкцией на 3 листах и обязанностями, которые заключались в бесконечном сканировании слайдов и наклеивании на "рубашку" номера.