Трудный возраст (Зона вечной мерзлоты) - [41]

— Что? — дико заорал я. — Кузя, ты сумасшедшая!

— Мне это все говорят, — Кузя улыбнулась. — Готова уже в это поверить, — легко и непринужденно добавила она.

— Кузя, ты запарила меня своими заморочками, — фыркнул я в ответ.

— Ну, я не виновата, что я вся такая сложная, — парировала, улыбаясь, Кузя.

— Чересчур сложная!

— Аристарх, съешь сладенького, — Кузя подсунула мне мороженое. — Говорят, мозгам помогает, у кого они, естественно, есть.

Я посмотрел на Кузю, и на моем лице появилась улыбка. На нее нельзя было обижаться.

— Аристарх, не кипятись, ночи длинные, — успокаивал Комар. — Ты успеешь!

Начались упорные дополнительные репетиции. Кузя танцевала неуверенно и неуклюже.

Перед отбоем Комар на полном серьезе спросил меня:

— Аристарх, целоваться умеешь?

— Теоретически или на практике?! — иронично поинтересовался я.

— На фига мне твоя теория, — буркнул Комар. — Мне надо научиться целоваться. Я никогда с девчонкой не целовался.

— И что? — спросил я, интуитивно чувствуя в словах Комара подвох.

— Тренироваться давай! — серьезно произнес Валерка и пристально посмотрел на меня.

— Что?! — крикнул я. — Я смотрел на друга и не мог понять: он меня разыгрывает или все, что он говорит — это серьезно. — Комар, тебе адреналинчика не хватает. Скучно стало жить на Клюшке?

— Нет, просто я влюбленный, — признался Валерка. — Первый раз и так сильно.

— Как все запущено, — покачал я головой.

— У тебя разве не так с Ивановой?

Я промолчал.

— Тихий, давай договоримся: если у меня когда-нибудь родится сын, — Комар на секунду призадумался, — я его назову…

— Только не Аристархом, — взмолился я.

— Уговорил, как ты хочешь?

— Артуром! Мне это имя нравится.

— Заметано, — заверил Комар. — Когда у тебя родится сын, назови его Егором.

— Хорошо, сделаю по-твоему, — пообещал я.

Праздник неумолимо приближался. Проблема была с платьем. За неделю сшить было уже нереально, тем более что Кузя уроки домоводства злостно пропускала, и трудовичка заявила, что не стукнет ради Калугиной палец об палец. Я сразу понял, выход только в одном — сразу купить готовое. Марго опустила нас с Комаром на грешную землю: денег на покупку нового платья на Клюшке больше нет. Началась истерика. Каждая репетиция между Валеркой и Кузей превращалась в выяснение отношений. Я, как мог, сглаживал их разногласия, как ни странно, у меня это получалось. До вечера осталось три дня, платья не было.

— Все решено, — решительно произнес Валерка. — Я перебрал все варианты, — он сделал паузу. — Осталась только Санта-Барбара.

— Ни за что, — вскочил я как ошпаренный. — Если ты туда пойдешь — ты мне больше тогда не друг!

— Аристарх, не будь занудой, — взмолился Комар.

— Ты ополоумел. Ты обещал мне забыть дорогу в Санта-Барбару, — закричал я. — Думаешь, Кузя будет в восторге, если узнает правду?

— Она не узнает! — буркнул Комар.

— А если узнает? — продолжал давить я. — Что она подумает о тебе?! О Кузе подумай!!!

— Если ты такой умный, — вскипел Комар, — то придумай что-то. Она согласилась, понимаешь, — Комар посмотрел на меня, и я понял, насколько ему тяжело. — А я не могу достать ей платье, потому что я шляпа.

— Я достану тебе деньги. Завтра до обеда у тебя будут деньги.

Комар вытаращил на меня глаза, остолбенел, наверное, подумал, что у меня снова бред и температура.

— Аристарх, не чуди. — Где ты возьмешь такие деньги: сам, что ли, вместо меня пойдешь в Санта-Барбару?

— Я тебе все сказал, — тихо, но уверенно повторил я. — Деньги у нас завтра будут!

— Хорошо, если завтра их не будет… — Валерка со значением взглянул на меня. — Не держи меня тогда, харе?! Кузя должна быть в самом лучшем платье.

Я кивнул головой. Сразу после разговора с Валеркой я направился в воспитательскую. Мне нужен был Большой Лелик. Он был на месте, играл в поддавки с Тоси-Боси.

— Леолид Иванович, — обратился я, залившись проклятой краснотой. — Мне надо с вами переговорить один на один.

По моей интонации Лелик понял, что это серьезно.

— Паша, — обратился он к Тоси-Боси, — доиграем через минут пятнадцать. — И Большой Лелик посмотрел на меня, словно спрашивал: столько времени хватит? Тоси-Боси без обид оставил нас одних в воспитательской.

— Леолид Иванович, — кинулся я в бой. — Одолжите деньги. Кузе необходимо на вечер купить платье.

— Почему ты просишь деньги, а не Комаров?

Я не ответил на этот вопрос.

— Он же тебе никогда не вернет этих денег, — Большой Лелик продолжал с интересом наблюдать за мной.

— Никто и не заставляет его это делать.

— Однако, — изумился Большой Лелик, вскинув брови.

— Я верну вам деньги. Заберите мою пенсию, которую я получаю по инвалидности.

Лелик уставился на меня.

— Не надо, Аристарх, мне твоей пенсии. Поедем завтра всей толпой покупать Калугиной платье.

— Леолид Иванович, вы… Вы… самый классный.

— Правда, что ли? Мне этого здесь еще никто не говорил, — добродушно засмеялся Большой Лелик.

Проблема Кузи была решена. На следующий день платье было куплено, к нему Айседора прибавила свою чешскую бижутерию. Когда Кузя оделась во все это богатство, перед нами стояла Королева.

Праздник начался ровно в семь вечера. В спортзале специально вырубили свет. В темноту зала под музыку стали заходить пары со свечами в руках. Ими зажигали факелы, закрепленные на стенах спортивного зала. Мы с Ленкой Ивановой, как ведущие, зажгли главный факел. Сто пятьдесят свечей и пятнадцать факелов по бокам оживили зал. Это была задумка Айседоры. Когда гости увидели пацанов в строгих темных костюмах с бабочкой, девчонок в платьях, с прическами, с веерами в руках, то выпали в осадок. Даже Папа от удивления издал какой-то восторженный звук. Все пары стояли по периметру спортзала, не было только Кузи с Валеркой. Айседора придумала для них в последний миг специальный выход. Музыка резко остановилась. Затрубил горн, потом послышалась частая барабанная дробь. Четыре пацана внесли задрапированный тканью ящик из-под мусора. Иваныч, трудовик, из него придумал классные закрытые носилки. Все напряглись, никто же не знал, что в носилках. В центр вышел Комар. Николай Иванович, муж Айседоры, и отдал ему свой белый костюм, заботливо подогнанный Айседорой под фигуру Валерки. Выглядел он в белом костюме супер-класс. Валерка плавным движением руки откинул ткань с носилок, и все увидели сидящую на табуретке Кузю в нежно-голубом платье. Какая она была в нем красивая! Как она держалась, какая на ней была прическа! Не все сразу поверили, что это Кузя. Они с Валеркой были первой парой, которая открыла Праздник Вальса. Большой Лелик потом сказал мне, что Кузя в своем платье была похожа на Наташу Ростову.