Трудный путь в будущее - [49]

По окончании строительства Салангской магистрали правительства Афганистана и СССР большую группу афганцев и советских специалистов наградили орденами и медалями. Полковник Савдари удостоился советского ордена Трудового Красного Знамени. Он принадлежал к той части офицерства, которая выступала за перемены в Афганистане. С режимом Дауда Савдари не сработался. Преследуя взяточников и ленивых чиновников, он уволил родственника вице-президента республики. Этот человек, ведавший делами, связанными со снабжением техникой и материалами, был уличен в воровстве. Он бездельничал, иногда по нескольку дней не появлялся на Салангской магистрали, мешал работать.

В защиту уволенного чиновника выступили влиятельные люди из даудовского окружения. Полковника вызвал к себе сам Дауд и сказал ему, что он «зарывается». Дауд предложил немедленно восстановить чиновника на работе и принести ему извинения. Савдари возразил, что чиновника следует отдать под суд. Ведь тот уличен в воровстве дорожной техники и нескольких тонн цемента.

— Полковник, — резко заметил Дауд, — я не верю, что этот чиновник занимался воровством. Пройдите к моему адъютанту и подайте рапорт об отставке.

На этом конфликт не закончился. Вскоре полковник был вызван в контрразведку. Ему было предъявлено обвинение в том, что он «не обеспечивает нормальную деятельность стратегической магистрали». Проходит еще какое-то время, и полковника вызывают в прокуратуру: оскорбительные дознания, настойчивые требования, чтобы он признался в том, что является «агентом одной великой соседней державы» и… «берет взятки». Савдари, дважды перенесший 118 инфаркт, третьего приступа, осложненного инсультом, не нм держал.

Но вернемся к нашему разговору с инженером Жарковым. Рассказывая о том, как сооружалась Салангская дорога, он вспоминал имена многих афганцев и советских специи листов, которые покоряли Гиндукуш, строили галереи и мосты, асфальтировали полотно, ночами бились над тем, как эффективнее провести в жизнь то или иное инженерное решение, боролись с сюрпризами стихии.

Очень хорошо отозвался он о своем коллеге, инженере Юрии Модебадзе, который тоже участвовал в строительстве этой дороги, а позднее помогал афганским дорожникам поддерживать ее в надлежащем состоянии. Мне удалось познакомиться с этим человеком, для которого работа всегда стояла на первом плане. Веселый и энергичный, он не терпел нытиков, всегда у него были шутка или анекдот на любой случай жизни Сколько я с ним ни ездил, сколько ни говорил, но когда речь заходила о нем самом, когда я хотел узнать о его работе, то он всегда отделывался от разговора.

— Ничего особенного, — говорил он. — Обыкновенная работа: бывает иногда и жарко и холодно, трудновато и немного опасно.

Между прочим (это я узнал от его товарищей), с Юрием Модебадзе был случай, который чуть не стоил ему жизни. На Саланге установилась зима. Стояли крепкие морозы, дни безветренные. Автомашины в считанные минуты проскакивали туннель, скрипя тормозами, неслись по горной пороге, огражденной в опасных местах железобетонными барьерами или столбами. Инспектируя на «газике» один из участков дороги, инженер обратил внимание, что снежная вершина возвышавшейся неподалеку горы вдруг пришла в движение. Снежный покров начал сползать и двинулся вниз по склону. Опасного ничего не было. Он шел по направлению к защитной галерее. Тонны снега обрушились на железобетонную крышу, завалив частично один из выходов из галереи, где предусмотрительные водители уже остановили свои машины.

Для бульдозериста работы на несколько минут — и дорога вновь открыта для движения. Модебадзе находился по эту сторону галереи, выход из которой был наполовину завален снегом. Бульдозер же стоял метрах в ста по другую сторону, и при нем должен был всегда находиться дежурный афганский водитель. Прошло некоторое время, а бульдозер не появлялся. Инженер, человек беспокойного характера, не выдержал и решил пешком преодолеть несколько метров глубокого снега, войти в галерею и узнать, почему так долго нет бульдозера.

Модебадзе стал пробираться через снежный вал и вдруг почувствовал, что снежный пласт пришел в движение, начал сползать вниз, к пропасти. Снег потянул и инженера, который упал и вместе с валом сполз с дороги, скользя по отполированному ледяному склону к пропасти, до которой оставались считанные метры, а там верная гибель. Инженер делал отчаянные усилия, пытаясь тормозить руками и ногами. Неожиданно его развернуло и бросило на гранитный выступ, торчавший на самом краю пропасти.

Обхватив камень обеими руками, он продержался до тех пор, пока снежная лавина, промчавшись над головой, не исчезла внизу. Афганские водители помогли ему подняться на дорогу. Управлять «газиком» Модебадзе не мог. Минуты, пережитые над пропастью, дали о себе знать: дрожали руки, наступила общая слабость. Афганцы довезли его до поселка, где жили наши дорожники. Инженер, не помня себя, дошел до кровати и, не раздеваясь, уснул. Утром встал вместе со всеми и вновь выехал на трассу.

В представительстве ГКЭС в Кабуле мне показали справку о трассе Пули-Хумри — Мазари-Шариф — Шиберган, построенной при техническом содействии нашей страны. На двух страничках, отпечатанных на пишущей машинке, уместился колоссальный труд людей, построивших трассу протяженностью 330 километров. Эта дорога соединила южные, в основном сельскохозяйственные районы страны с наиболее развитыми в промышленном отношении и богатыми природными ресурсами районами Северного Афганистана и обеспечила выход их к пограничным с Советским Союзом речным портам.