Трудный переход - [44]

Дарига гордо и независимо посмотрела на всех присутствующих.

Амиржан Семенович улыбнулся, подбадривающе посмотрел на девушку:

— Вот сейчас вы похожи на ту Даригу, которую я видел вначале. Если я правильно понял, вас мучает то, что, видя гибель братьев, вы ничем не можете им помочь. Выслушайте меня внимательно, не торопитесь с ответом. Наша встреча здесь не случайна. Ваши братья являются участниками банды. Мы ищем пути ее ликвидации. Вы поможете нам?

— Я готова оказать вам любую помощь, но я слабая женщина, — растерянно улыбнулась Дарига. — Разве я могу что-нибудь сделать?

— Вы сможете, и многое, если проявите готовность, — мягко, но настойчиво убеждал девушку Молдабай. — Ваши братья, безусловно, должны нести ответственность. Но многое изменит их добровольная сдача. И самое главное — это поможет избежать кровопролития.

— Что я должна сделать? — с готовностью ответила Дарига.

— Связаться с ними, посоветовать, чтобы они явились с повинной.

— Оба брата временами бывают у моей матери… Я и сама собиралась поговорить с ними, но их почти невозможно увидеть. И послушают ли они меня, не знаю.

— Не скрывайте, что мы вызывали вас, что это — наше обращение к их разуму.

— Скажите, как и куда они должны прийти, если согласятся со мной?

— Обычно с повинной приходят к органам власти, но мы можем поговорить с ними в любом месте. Я готов их принять даже в своей квартире, — твердо проговорил Молдабай. — Мою супругу зовут Зинаида Галеевна. Независимо от того, буду я дома или нет, пусть скажут: «Зинаида Галеевна, мы из Кармакчи, приехали по просьбе Молдабая». Это будет паролем. Я живу по улице Ленина, дом номер 63.

VI

Тажимурат и Саламат выехали из поселка глубокой ночью, взяв курс на Мынбулак. По данным Молдабая ближе этой местности банда не могла находиться из-за отсутствия удобного укрытия.

Местность Мынбулак соответствует своему названию. Это бывшее морское дно с множеством невысоких возвышенностей, заросших тальником, откуда берут свое начале маленькие родники. Здесь все усыпано мелкой галькой, которой лошадь утопает почти по колено.

Позади остались безжизненные такыры, песчаные пригорки и впадины. Подъехав под вечер к южной оконечности Мынбулака, джигиты на одной из возвышенностей недалеко от берега озерка остановились на ночлег. Поднялись рано утром, оседлали лошадей, Тажимурат обратился к Саламату:

— Салеке, едем уже несколько дней, но не встретилось нам ни души. Правильны ли расчеты Молдабая? Банда, возможно, где-то здесь, а Мынбулак большой, придется осмотреть его весь. Нам надо быть готовыми ко всему.

— Если надо, умру, — запальчиво ответил Саламат, — но за собой на тот свет отправлю нескольких дикарей, уж это я тебе обещаю…

— Не забывай: нас посылали не воевать, а склонить бандитов к добровольной явке. Задание надо выполнить терпеливо и разумно. Храбрость — хорошее качество, но ей должен сопутствовать разум.

Еще два дня подряд они ездили по мынбулакскому дну, осматривая каждую впадину. На третий день они въехали в местность Донь. Не обнаружив никого, хотели уже повернуть обратно, но в это время неожиданно услыхали окрики: «Остановитесь!», «Стойте!», «Не шевелитесь!» Два вооруженных всадника, выехавших из-за укрытия, взяли их под прицел своих карабинов:

— Откуда вы и кто такие?! Почему здесь?!

Саламат с присущей ему горячностью хотел выхватить пистолет, но вспомнил слова Тажимурата и успокоился. Тажимурат спокойно посмотрел сначала на Саламата, а затем на неизвестных и сказал:

— Джигиты! Уберите оружие! Нас только двое, в руках у нас ничего нет. Мы плохого вам не сделаем. Давайте поговорим, объяснимся.

Один из неизвестных вырвал у них из рук поводья, а другой заехал сзади, под конвоем их повели к той возвышенности, куда они направлялись.

Было понятно, что если это не участники банды, которую они искали, то и не простые чабаны. Казахи гостей так не встречают.

На возвышенности уже стояло несколько вооруженных всадников, и среди них кипчаковец Бокембай. Встреча со знакомым человеком подбодрила их. Когда они спешились и присели на землю, Бокембай спросил их, как они попали в эти края.

Тажимурат ответил ему:

— В жизни бывает всякое. Мы провинились. Нас должны были арестовать, но мы бежали.

— Тажимурат, ты говоришь неправду, — подозрительно ответил Бокембай, — я знаю тебя: ты не умеешь лгать. Если при всех не можешь сказать, давай отойдем.

Тажимурату только этого и надо было. Они отошли.

— Бокембай, я готов рассказать, но только тебе одному. Весь мой сказ написан на этой бумаге. На, прочти. Ты же умеешь читать.

Бокембай взял бумагу, внимательно прочитал текст:

«Уважаемые сородичи! Все вы Для меня одинаковы и, думаю, вы знаете и уважаете своего аксакала Жорабека. В мои годы больше думается о смерти, чем о жизни, но вам, по-моему, следует все взвесить и подумать о своей судьбе.

Одумайтесь! Человек, не живущий интересами и жизнью своего народа, не стоит и гроша и не может быть счастливым. А именно на этот путь вас наставляют недобитые байские волчата.

Поймите! Рано или поздно вас постигнет суровая кара. Но намного ужаснее будет суд вашей собственной совести, когда вы прозреете. Я не знаю законов, но убежден, что если вы обо всем подумаете и явитесь с повинной, то намного облегчите свою участь. Вспомните мудрые слова наших предков: