Трудный переход - [10]
— В аулах, слава аллаху, спокойно, — неуверенно ответил байский приспешник. — Правда, недавно… — он неловко помялся. — Тогатай, Жарлыбай и Тышканбай хотели бросить скот и уйти. Но моя плетка надолго отбила у них охоту к своеволию.
Под поощрительным взглядом Алдажара он продолжал:
— Где же они найдут такого хозяина, как вы? У новой власти нет ни пастбищ, ни скота. Одни бумажки, называемые каким-то дурацким словом «декреты». Разве есть в степи, Алдеке, кто-нибудь богаче и щедрее вас? Да продлит аллах ваши дни!
— И это все? — насмешливо посмотрел Алдажар на старшину.
Помявшись, тот нерешительно добавил:
— Старшие аулов Караман, Жарылкап и Торетай высказывают недовольство. Но я научу их уважать порядок. Обнаглели с тех пор, как их выбрали в аулнаи[10]. Камча хорошо помогает в таких случаях.
Бай медленно багровел от гнева. Сайлыбай, поняв, что он сказал что-то не то, растерянно шарил рукой, ища малахай и прикидывая, как бы поскорее выбраться со становища Алдажара. Тяжелая рука бая легла ему на плечо.
— Безмозглый баран! Времена плеток прошли. Нам нужны эти люди — мы будем плакать в душе, но улыбаться им в глаза. Для них тот и хозяин, кто больше даст, кто сытнее накормит. Лучше отдать пару баранов, чем потерять всю отару. Ты это хоть понимаешь?
Алдажар со злостью плюнул. В упор глядя на старшину и словно не видя его, продолжал:
— Разбегутся чабаны, кто погонит скот за кордон? Не плетка нужна, а ум, хитрый, изворотливый. Как там старый палуан? Не готовит ли каких-нибудь пакостей?
— Бокан пока молчит. Его стойбище часто навещают джигиты алимцев. Наверное, охраняют.
— А джигиты шомекейцев и табынцев не посещают его аул? — вкрадчиво поинтересовался Алдажар.
Сайлыбай, словно извиняясь за что-то, развел руками:
— Встречаются, ага. Но, о чем говорят, мне неведомо.
— Эти встречи не случайны, — поучал Алдажар. — Любой ценой дознайся и сообщи мне, о чем они говорят, о чем сговариваются при встречах. А ты все о курдюках… старый мерин!
— Я стараюсь, — испуганным шепотом старался оправдаться старшина, но бай, не слушая его, продолжал:
— Завтра я с семьей уезжаю в Караузяк. Людей нужно склонять на нашу сторону. Не допускать встречаться с сельсоветчиками. Подготовь откочевку всех аулов в пустыню Кызылкум. Люди для этого у тебя есть. Первый аул должен тронуться послезавтра. Сам с нашим аулом снимешься последним. Старшим аулов поясни: кочуем, мол, чтобы занять более лучшие джайляу. Большего им знать не надобно. Когда переправитесь через Сырдарью, я присоединюсь к вам. Торопись, сейчас не только день, но и час дорог.
— Слушаюсь, — раболепно кланяясь, отвечал Сайлыбай. — Я выполню все, как вы приказали. Да поможет вам аллах!
— Молись аллаху, но надейся только на самого себя. Спрос с тебя будет суровый, — движением руки Алдажар позволил старшине уйти. Вслед добавил:
— Заколи черного барана: надо сделать жертвоприношение предкам. Будем просить их о помощи и удаче в пути. И пусть сородичи видят, как мы чтим обычаи и законы шариата.
Сайлыбай ушел. Оскорбления, презрительный тон Алдажара ничуть не унизили его. Не раз гуляла байская камча по спине старшины, поэтому и согнулась она раньше времени, словно в ожидании новых ударов. Многое пришлось вынести ему, прежде чем получил власть над аульной беднотой. Теперь Сайлыбай жил сытно, плетку свою он цепко держал в мозолистых руках и больше смерти боялся, что новая власть отнимет у него то, что досталось такой дорогой ценой.
V
У небольшого озерка, впитавшего в себя влагу дождей и талых снегов, радужным полукругом раскинулись юрты.
…Караман и старый Калкаман медленно поднялись на сопку. Вечерело. Лучи заходящего солнца, словно перепрыгивая с волны на волну, загорались и гасли в серебристой озерной ряби. К аулу тянулись отары овец, косяки лошадей, стада верблюдов и коров. Все это сливалось в цельную картину, близкую и знакомую сердцу каждого степняка. Караман задумчиво смотрел на густую завесу пыли, длинным шлейфом тянувшуюся за гуртами скота. Вот так, за стадами, среди клубящейся пыли, шли его прадеды, деды и отец. Когда-то и он, босоногим мальчишкой, впервые взял в руки длинный чабанский кнут и посох. Он полюбил нелегкий чабанский труд: перегоны на высокие горные джайляу, ночи в степи у костров в короткие часы отдыха и вечный путь.
Старый Калкаман, отслужив вечерний намаз, поднялся с колен и подошел к Караману.
— Отец! — обратился к нему, указывая вниз, Караман. — Посмотрите, сколько отар. И все это принадлежит одному Алдажару. У него десять таких аулов, как наш. Ни мор, ни голод не берет его скот. Отчего он так удачлив?
— Аллах дал богатство Алдажару, сынок. Этим мы и живем. А случись беда со скотом бая, что бы мы стали делать? — вопросом на вопрос ответил старик.
— Несправедливо, отец, все же. У одного всего много, а другой, чтобы купить своей любимой платок, должен целый год гнуть спину на бая.
— Так уж устроена жизнь, — пожал плечами Калкаман. — Не всем же быть богачами. Аллах дал каждому свою судьбу. Если не будет бедняков, таких как мы, кто будет пасти скот? Каждому свое, — наставительно закончил он.
— Отец! Ты многое повидал за свою жизнь. А чего хорошего имел от баев? Пас хозяйские отары в жару и мороз, выхаживал, берег. А баи, обжираясь на своих пирах, тебя награждали лишь плеткой да одаривали жалкими объедками.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.