Трудный переход - [4]
Злую шутку сыграл с ними Мишка Качанов. Трусов вдруг запоздало рванулся к пирамиде, но его на полпути задержал Юра Лукин, упрекнув:
— Очумел, что ли?
— Да я его за такое пристрелю сейчас!
— Не валяй дурочку!
Лейтенант был белее стенки. Зло кусал губу — отходил медленно. Только Ишакин сохранял внешнее спокойствие, кривил в улыбке губы и наконец проговорил:
— Чижики, похоже, в штаны наклали.
— Заткнись! — запальчиво крикнул Трусов.
— А ты на меня-то чего гавкаешь? Ты на него гавкай, он же тебя до смерти напугал.
Андреев глянул на обескураженного таким финалом Качанова. Мишка действительно хотел повеселить ребят, осточертели им эти мины: лейтенант не знал никакой меры, а вышла вон какая неприятность, могло бы кончиться кровью.
Юра Лукин сказал:
— Наставить бы тебе, Михаил, по-дружески под глаза фонарей.
— Это зачем же? — вымученно улыбнулся Качанов.
— А чтоб лучше видел.
— Знаешь, что бывает за такие неуклюжие шуточки, Качанов? — пришел в себя Васенев. — Так не шутят!
— Виноват, товарищ лейтенант. Только я хотел для смеха. Думаю, скисли ребята от техники, дай, думаю, повеселю и заодно бдительность проверю. А бдительности у нас ни на грош, никто меня не задержал, а ведь я, как ни говори, на немца похож. Ведь похож, а?
— Ты тут разговорчиками о бдительности от главного не уводи. Посажу я тебя, Качанов, на губу, и поразмыслишь там на досуге, что к чему.
— С удовольствием бы посидел, товарищ лейтенант, вы правы — на губе здорово думается, делать-то все равно нечего. А свои ребята с голоду помереть не дадут…
— Его, товарищ лейтенант, еще на кухню дрова колоть, — усмехнулся Ишакин.
— А что, друг Василий, на кухне хоть и дымно, зато сытно. На все я согласен. Напоследок мог бы и на губе посидеть и на кухне поволынить, да некогда.
— Ничего, времени у тебя хватит. Война еще не скоро кончится, вольной жизни тебе еще долго не видать, Качанов.
— Это верно, товарищ лейтенант, только я уезжаю.
Ишакин и тут не преминул подковырнуть друга:
— Куда же тебя посылают? Уж не Рокоссовский ли в гости позвал?
— Нет, не знает он Мишку Качанова, а то бы позвал. Зато другие помнят. Как поется — «дан приказ ему на запад, а вам в другую сторону». Еду, товарищ лейтенант, в танковую часть. Писарь только что на ухо шепнул — получен приказ. Ну, я тогда, конечно, подкатился к старшине, выпросил эту вшивую одежонку и хотел напоследок повеселить вас. А вместо благодарности чуть не заработал губу. Но зато вы долго будете меня помнить.
— Достиг своего, — недовольно буркнул лейтенант. Его еще больше расстроило это Мишкино сообщение — породнились они тогда в Брянских лесах. И сказал, нахмурив брови: — Перекур! А тебе, Лукин, по матчасти подтянуться надо.
— Есть подтянуться, товарищ лейтенант!
Таким вот образом простился со взводом Мишка Качанов и будто в воду канул. Обещал писать письма, но не напомнил о себе ни единой строчкой. Жив ли сейчас?
Однажды отпросился Андреев у лейтенанта и пошел в Ново-Белицы, на ту сторону Сожи. Он бродил по сосновому бору, и воспоминания одолевали его. Вот тот домик, где в сорок первом году встретили их отряд начальник формировочного пункта — седой симпатичный полковник и батальонный комиссар Волжанин. В этом домике угощал их комиссар чаем и все расспрашивал, как это они — Игонин и Андреев — сумели после гибели капитана Анжерова вывести отряд к своим. И не просто вывести, а кое-где основательно потрепать немцев. Вот где-то возле этих сосен расстались они с Петькой Игониным, их определили в разные части. Вот так же касались их пилоток колючие лапы сосен. Только тогда было в разгаре лето, а теперь лес тихо стонал от осеннего ветра. И тогда Григорий подумал о том, что на запад он, видимо, пойдет той же дорогой, которой в начале войны уходили на восток. И будет еще много волнительных и горьких встреч впереди. И самыми горькими из них будут встречи с могилами капитана Анжерова и Семена Тюрина… А сколько еще будет свежих?
Воспоминания, воспоминания…
…После того как в стычке с бандеровцами взвод потерял двух бойцов, из батальона прислали замену — тоже двух. Пришли недели две назад, когда взвод разминировал поле возле деревни Фатеевка. Колхозники попросили. Сеять надо, а поля засорены минами. И командование бросило на это батальон Малашенко. Правда, поздновато, но все равно: озимые посеют.
Двое новеньких пришли прямо в поле. Васенев и Андреев стояли в сторонке и наблюдали, как работают бойцы. Прибывшие были заметно разными. Боец с монгольским скуластым лицом, коричневыми глазами, по-татарски смуглый, поправив на спине автомат, строго отпечатан шаг, ловко бросил ладонь к пилотке:
— Товарищ гвардии лейтенант, красноармеец Файзуллин прибыл в ваше распоряжение!
И хотя сказал он все это на безукоризненном русском языке, еле заметный акцент выдавал в нем татарина. Лейтенант наметанным взглядом окинул новичка и остался доволен: подтянут, статен, сдержан. Хорошо!
А второй топтался рядом, то и дело подкидывая на плече кавалерийский карабин. Потом кашлянул и сказал запросто:
— Ну так, значит, здравствуйте. Прибыл вот с товарищем Файзуллиным для новой службы.
Ему было лет сорок, бросались в глаза лихие, с рыжинкой усы. Глаза голубые и добрые, в паутинках морщин. На ногах обмотки. В роте никогда ни у кого не было обмоток. Когда-то раньше носили, а сейчас просто забыли, как с ними обращаться. А у новенького обмотки, правда, солидно потертые, но были пригнаны аккуратно, по-крестьянски.
Автобиографическая повесть. Автор выступает в ней представителем поколения, что пришло в жизнь после Великого Октября, а в пору зрелости первым приняло на себя удар фашистских полчищ, ценой великих жертв отстояло свободу и независимость Родины.
Во время войны командир роты партизанского отряда Балашов — уроженец города Кыштыма — сталкивается не только с врагами в немецкой форме, но и с предателями, обманным путем попавшими в партизанский отряд. За мужество и героизм ему присвоили звание Героя Советского Союза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике челябинского прозаика Михаила Аношкина повествуется об Урале, родном и близком автору крае, о простых людях, их труде и заботах, сложных и интересных судьбах.Основу сборника составляет повесть «Куприяновы» — рассказ о большой уральской семье с устоявшимися традициями, члены которой проходят сложный и подчас противоречивый путь.Эту повесть как бы продолжают истории, рассказанные кыштымским старожилом Иваном Бегунчиком, дополняя и развивая тему любви и привязанности к родной земле, своему краю.
Михаил Петрович Аношкин — автор более двадцати книг.Ведущая тема его творчества — Великая Отечественная война. Ей посвящены повести «Суровая юность», «Уральский парень», трилогия, в которую вошли книги «Прорыв», «Особое задание» и «Трудный переход».Новый роман Аношкина — о первых шагах советской власти в уральском городе Кыштыме, о поисках путей к новой жизни.
Михаил Петрович Аношкин — автор восемнадцати книг. Член СП. Участник Великой Отечественной войны. Ей посвящены повести «Суровая юность», «Уральский парень» и трилогия, в которую вошли «Прорыв», «Особое задание» и «Трудный переход». Эти повести вышли отдельными книгами в Воениздате.В книгу «Просто жизнь» вошла повесть «Дорогу найдет идущий» и рассказы, посвященные, главным образом, сегодняшнему дню, проблемам, волнующим нашего современника.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.