Трудный переход - [2]

Батальон был особый и подчинялся только штабу фронта. И если обычными войсковыми батальонами командовали порой капитаны или даже старшие лейтенанты, то во главе этого стоял подполковник Малашенко. В сорок третьем году бойцы батальона совершили много вылазок в тыл врага. Летала на задание в Брянские леса и группа лейтенанта Васенева из роты Курнышева. А в сорок четвертом ни одной вылазки не было. Весной батальон воевал в Овручских лесах. Слово «воевал» звучит несколько странно, если иметь в виду, что Овручский район давно освободила Красная Армия и в самом Овруче квартировал штаб фронта. Но в лесах скрывались банды украинских националистов, бандеровцев, и вот батальон воевал с этими бандами. Вероятно, командование рассудило все же мудро: бойцы батальона хорошо знали партизанскую тактику, условия войны в лесах. То была трудная и хитрая война, полная всяких неожиданностей, которых нельзя было предусмотреть. Трудная хотя бы потому, что лоб в лоб с противником встречаться почти не приходилось. Националисты действовали из-за угла, они хорошо знали леса и имели своих людей в немногих уцелевших после изгнания фашистов деревнях.

Однажды взвод Васенева припозднился и остался ночевать в незнакомой лесной деревушке. Было это в начале мая. Погода установилась теплая, цвела черемуха. Ее терпко-горьковатый запах так и плавал над деревянной деревенькой. Ночевать решили в сараюшке почти на самой окраине. Долго не спали: волновал черемуховый запах, вспоминали мирную жизнь, которая была немыслимо далека, словно сказка. Травили анекдоты и уснули как-то незаметно и все враз. А в полночь ворвался в сараюшку дневальный Трусов и заорал:

— В ружье!

Вскочили моментально — спали в обнимку с автоматами. И сразу услышали автоматную и ружейную стрельбу, совсем рядом, словно бы драка шла прямо за стенами. Повыскакивали, залегли у плетня.

— Товарищ лейтенант, — доложил Трусов, — видите машину?

Хотя и было темно, но не настолько, чтобы не рассмотреть через дорогу полуторку, стоявшую чуть ли не вплотную к избе. А может, темнота скрадывала расстояние.

— По ней шпарят, товарищ лейтенант.

— Кто?

— Бандеровцы, наверно.

— Откуда машина? — спросил Андреев.

— А кто ее знает. С шоссе свернула. Только встала, а по ней и давай смолить.

В этот момент стрельба возобновилась с прежней яростью. Зазвенело разбитое стекло. Автоматная очередь высадила стекла в окнах избы. Машина огрызнулась автоматным огнем и гулким винтовочным выстрелом. Тогда с невидимой стороны по машине дружно ударило сразу несколько автоматов. В ночном воздухе повис чей-то отчаянный крик.

— Ну что, лейтенант, — повернулся Андреев к Васеневу, — а ведь надо помочь.

— Кому?

— Тем, у машины.

— А кто они? Возможно, бандеровцы между собой перецапались.

— Не похоже. Но тогда будем бить и тех и других.

— Прыткий.

Стрельба становилась все ожесточеннее. Засевшим у машины приходилось туго. Нападавших было больше. Тогда Андреев взял половину взвода и бросился в обход тех, которые били по машине с околицы. Васенев послал Ишакина к машине узнать, кто там.

— Только осторожнее, — предупредил он бойца. — Они могут принять тебя черт знает за кого.

Ишакин уполз в темноту.

Васенев нервничал. То и дело поглядывал на часы со светящимся циферблатом — подарок капитана Курнышева. Когда вернулись из Брянских лесов, капитан сказал:

— Рад за тебя, лейтенант. Откровенно говоря, сильно опасался, когда посылал на задание. Уж больно строптивым ты был. А теперь вдвойне рад, что ты нашел себя. От командования ты, конечно, орден получишь, не возражай, я знаю, ну а от меня на память вот, держи.

Васенев тогда страшно сконфузился, но часы взял и берег их пуще глаза своего.

А между тем машина стала огрызаться слабее, а огонь противника нарастал. Но вот у избы заговорил еще один автомат — это, видимо, прибыл Ишакин.

Наконец подал голос Андреев. Когда бандеровцы стали приближаться к машине, старший сержант поднял своих бойцов, и их плотный огонь в спину ошеломил наступающих. Они ничего не могли понять. Поначалу прекратили огонь, и кто-то во всю мощь легких обложил бойцов Андреева трехэтажным матом, приняв их за своих, которые по ошибке забрели к ним в тыл. Но вскоре поняли заблуждение, вмиг перестроились и повернули огонь на Андреева. Тогда поднялся из-за плетня с остатками взвода лейтенант Васенев и ударил по окончательно растерявшемуся противнику.

Через несколько минут все было кончено. Бандеровцы, оставшиеся в живых, бежали в лес. Во взводе было убито двое да трое получили легкие ранения. Машина оказалась из Овруча. В ней ехали интендант, два автоматчика и шофер. Интенданта ранило тяжело, и он не приходил в сознание. Шофера убило наповал.

— Как же теперь с машиной? — растерянно спросил один из автоматчиков. — Шофера-то нет.

— Эх, Мишку Качанова бы сюда, — вздохнул Ишакин; он сильнее других переживал уход друга в танковые войска.

…Андреев вздрогнул. Где-то совсем рядом фыркнул танк, потом прополз мимо, сотрясая землю. Даже Ишакина разбудил. Тот поднял голову. Не в силах открыть глаза, повернул ее туда-сюда, как слепой кутенок, и, буркнув:

— Шакалы, — опять заснул.