Трудный месяц май - [33]
— Это трубы, — раздался голос Ростика.
— Канализация? — безучастно спросил Антон. Просто так, машинально, а в голове Ростика будто щелкнуло что-то и заработало вовсю.
— Это канализация! — громче, но боясь еще чересчур обнадежиться, повторил за Антоном Ростик. — По ней вода и ушла!
— Так это же… — Антон воспрянул духом, кинулся к найденным Аленой трубам.
Их было не три, а четыре, все обломанные. Нет, закраины гладкие, ровные и утолщенные, на самом деле схожие на ощупь с пушечными дулами.
Ростик, пыхтя, раскачивал самую толстую трубу-ствол.
— Они должны быть составными, — сдавленным от натуги голосом прокряхтел он.
— Ага, — подтвердил Антон, тоже вцепившись обеими руками в другую трубу.
Она подалась сразу и легко вытянулась. А Ростикова застряла, но ее удалось убрать, не к себе, а туда. И это было еще лучшим признаком.
С последней, самой тонкой, так ничего не сделали, но это уже не играло роли. Вырез в стене был достаточным, чтобы пролезть в него, как в форточку.
Свечное пламя вовсю тянулось к лазу, на волю.
— Первым пойду я, — сказал Антон. — За мной — Ростик, потом — Ален.
— Не хочу последней, — жалобным голоском протянула Алена и придвинулась ближе к выходу.
Вот и связывайся с девчонками! Рано или поздно, но девчоночья натура все равно проявится. В другое время и в другом месте Антон высказал бы все, что думает о девчонках, но сейчас… И надо честно отдать Алене должное: она, не кто-нибудь, нашла эти ниспосланные чудом трубы. Нашла, когда Антон чуть совсем не запаниковал.
— Первой сбайпасить хочешь? — все же не удержался от колкости Антон. Но колкость обернулась шуткой, остроумной и такой необходимой здесь.
Алена и Ростик засмеялись. Впервые за несколько часов или суток. Они совершенно утратили чувство времени. И смеялись, будто и торопиться некуда.
Смеялись не только потому, что Антон удачно сострил: новый трубный ход, как байпас в нефтепроводе, был выходом из тупика, обходом препятствия. Смеялись потому, что напряженные нервы, пережитые и еще не прожитые тревоги и страх требовали разрядки, послабления, хотя бы маленькой передышки.
Они смеялись долго, значительно дольше, чем того заслуживала шутка.
— Ладно, — первым утихомирился Антон. — Сперва пойдешь ты, Ален.
Как ни почетно стать ведущим, но это гораздо труднее, чем быть замыкающим.
— Я — второй, — отказалась от лидерства Алена.
— Вам не угодишь, — опять чуть не рассердился Антон и пополз в неведомое.
Следующее помещение, наверное, было очень большим: голос опять зазвучал неестественно громко, набатом загудел.
И было жутко стоять в полном одиночестве в кромешной и гнилостной черноте неизвестно где. Из лаза, через который проник Антон, не пробивалось ни лучика.
— Как там? — донеслось снизу.
Антон наклонился и прокричал:
— Давай, Ален! И свечку возьми!
— А трофеи? — спросил Ростик.
В самом деле, что делать с трофеями? Может быть, оставить пока, не тащить за собой? Если… Нет, они, конечно же, выберутся, непременно выберутся. Тогда можно будет запросто даже возвратиться знакомым путем за драгоценными реликвиями. Вот с ракетницей, с ней, заветной и завещанной, расставаться боязно. Вдруг пропадет? Завалит или другое что случится. Или проныра Барбос…
— Ракетницу взять.
— Хорошо, — отозвался Ростик, и зашуршало, засопело: Алена полезла.
Пока разжигали огонь, переполз и Ростик.
Новое помещение было похоже на заброшенный храм или возвращенный морем дворец. Возможно, дворец легендарной Атлантиды.
Высота — потолка не видно и стен, кроме ближней. И — столбы, столбы, как колонны.
Пламя свечи никуда не показывало, двинулись наугад.
— Дышится легче, — выразила общее самочувствие Алена.
Воздух здесь застоявшийся, слякотный, но его много, больше, чем в тех, заполненных пылью глухих боксах.
Антон до рези в глазах вглядывался вперед.
«Дворец Атлантиды» — Ростик его назвал — представлялся безразмерным. Но, увы, под землей, как и на земле, все ограниченно и конечно.
Все, кроме многообразия жизни, познания мира и времени. Для них, погребенных заживо, и Время топталось на месте. Сама по себе родилась мера: очень долго, недолго, быстро. Ни суток, ни часов, ни минут, ни секунд. Они как бы опустились в тот доисторический слой, где первые разумные существа еще не дошли до понятия Времени, жили, сообразуясь с чередованием света и темноты.
В подземелье темнота — непрерывная и постоянная.
По недавнему счастливому опыту начали искать выход из дворца Атлантиды понизу.
И здесь, как и по соседству, очень долго стояла вода. Естественно, сообщающиеся сосуды — помещения соединялись чугунными трубами.
И здесь стены опоясаны темными осадками уровней, и здесь в трещинах и выбоинах зеркальные лужи.
Одна оказалась не просто лужей.
— Ой! — вскрикнул Ростик. Он поскользнулся и вступил в широкую, овальную лужу. Нога провалилась по щиколотку. Возможно, там было еще глубже, но Ростик упал на спину и нога выдернулась.
Нейлоновая куртка непромокаема, а брюки из водонепроницаемой синтетики не шьют. Ростик промок с ног до живота. Его затрясло от холода.
— Т-т-там к-к-ко…
— Колодец, — догадался Антон.
Ростик часто и мелко закивал.
