Трудные рубежи - [22]

Пигурнов поддержал Богаткина и напомнил мне, сколько уже пришло к нам немцев с листовками-пропусками...

- Афанасий Петрович, да я же в принципе не против, - заверил я Пигурнова. - Я только за то, чтобы участки для особо интенсивных передач выбирать совместно.

На том и договорились.

12 сентября состоялось еще одно расширенное заседание Военного совета фронта. Подводились итоги подготовки операции.

Генерал армии Еременко сообщил, что наступление начнется в 10 часов утра 14 сентября. Наземные войска должны занять исходное положение в течение двух ночей: на 13 и на 14 сентября.

Однако уже 13 сентября утром на правом фланге начались боевые действия. Получилось это так.

В ночь на 13 сентября в расположении гитлеровцев вспыхнули пожары, послышались взрывы. Разведчики доложили, что противник начал отход. Соединения 10-й гвардейской армии немедленно перешли в наступление и в течение суток продвинулись местами на 10-12 километров, освободив свыше 150 населенных пунктов.

Мы не сомневались, что немцы отведут свои войска из района Гулбене за оборонительный рубеж "Цесис" для того, чтобы сократить линию фронта. Но то, что они начали это делать за день до нашего наступления, заставило нас призадуматься. Видимо, гитлеровцы все-таки кое-что разнюхали. Однако мы никаких изменений в наши планы не внесли и, как показали последующие события, допустили просчет.

2

Утром 14 сентября двинулся вперед весь наш фронт. После часовой артиллерийской подготовки стрелковые дивизии пошли в атаку. Главный у дар наносили 10-я гвардейская, 42-я и 3-я ударная армии в направлении Риги. Ближайшей задачей фронта был выход на рубеж Нитауре - Мадлиена - Скривери. Неприятель оказал упорное сопротивление. 7-й и 19-й гвардейские стрелковые корпуса к концу дня сумели захватить лишь две траншеи, вклинившись во вражескую оборону на 2-3 километра.

Атаки нашего правого соседа севернее города Валга оказались тоже не очень успешными.

Зато 43-я армия 1-го Прибалтийского фронта с частью сил 4-й ударной к концу 14 сентября овладела первой, а на узком участке севернее Бауски и второй полосой вражеской обороны.

Наступление наших левых соседей успешно продолжалось и в последующие дни. За трое суток они расширили прорыв до 80 километров. Передовые части 43-й армии уже вели бои в 25 километрах юго-восточнее Риги. 15 и 16 сентября наши войска продолжали атаковать противника на прежних участках. Продвигались очень медленно. За три дня дошли только до третьей позиции первой полосы и лишь на отдельных участках преодолели ее.

Меня охватили раздумья: почему операция началась так неудачно? Ведь, кажется, все было учтено до мелочей.

Я склонялся к тому, что противник разгадал наш замысел и многое успел предусмотреть. Некоторый свет на это пролили показания пленного офицера. Как сейчас, помню его. Это был высокий, необыкновенно худой молодой человек. Френч на нем болтался, как на манекене.

Он рассказал:

- Ваши орудия били на небольшую глубину. Поэтому, как только начиналась артиллерийская подготовка, мы по ходам сообщения отводили свою пехоту в тыл, и вы стреляли по пустым окопам...

Да, он прав. Этот недостаток у нас был... Не хватало снарядов.

Мало было также танков и самоходных орудий непосредственной поддержки пехоты. Сказывалось и то, что мы не проявили должной гибкости, изобретательности. Удары наносили все время в одни и те же места, стремясь прорваться именно там, где было намечено. А ведь, наверное, можно было придумать какой-нибудь обходный маневр. Но предложить изменения в принятый план наступления никто не решался: . он был разработан Ставкой и утвержден Сталиным. А это означало, что никакие доводы не будут приняты во внимание. Верховный Главнокомандующий не терпел пересмотра документов, выходивших из Ставки.

Должен признаться, что тогда и я не решился по ставить вопрос об изменении плана наступления не только перед начальником Генерального штаба, но и перед Андреем Ивановичем Еременко, хотя и я и мой заместитель генерал-майор С. И. Тетешкин были убеждены, что главный удар нам лучше было бы наносить несколько южнее. И не центром, а левым крылом фронта.

Но вот 17 сентября произошли события, которые существенно поправили наше положение. В этот день 22-я и 3-я ударная армии совместно с 5-м танковым корпусом прорвали оборонительный рубеж противника между поселком Эргли и городом Плявиняс, про двинувшись вперед на 20 километров.

На главном же направлении войска продолжали топтаться на месте. Однако общая обстановка в Прибалтике для противника была тяжелой. Как нам стало известно позже, командующий группой армии "Север" генерал Шернер на второй день нашего наступления доносил в свою ставку:

"На ряде участков противник значительно вклинился в расположение наших войск (особенно у Бауски), что таит опасность прорыва на Ригу. Я больше не могу говорить об организованной обороне... Настоятельно прошу высшее командование сегодня отдать приказ о проведении операции "Асгер"{1}.

Просьба Шернера была удовлетворена. Первой выводилась оперативная группа "Нарва", находившаяся в Эстонии, за ней 18-я армия, а 16-я оборонялась на южных подступах к Риге.