Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков - [27]

Первоначально окружённая немецкая группировка всеми силами ударила на Горшечное. Как пишут А. Исаев и А. Сорокин, произошло это уже 29 января. Причём в этот же день части 25-й гвардейской стрелковой дивизии были выбиты из Горшечного [19; 360], [40; 6]. Захватив узел дорог, который представлял из себя данный посёлок, немцы разделились на три указанные группы. Группы Зиберта и Бёкемана пробивались от Горшечного на запад, а группа Гольвитцера – на юго-запад, к Старому Осколу. «Прорыв из окружения сквозь метель начался», – так заканчивает А. Исаев своё краткое упоминание о событиях в Горшечном [19; 360].

Однако, согласно свидетельству непосредственного участника того боя за Горшечное Николая Григорьевича Штыкова, на тот момент заместителя командира 73-го гвардейского стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии (после этого боя Н.Г. Штыков стал командиром 73-го гв. сп), события в Горшечном развивались не совсем по такому сценарию, какой описан А. Исаевым и А. Сорокиным: мол, 29-го немцы ударили, отбили населённый пункт, тут же разделились и пошли прорываться сквозь метель.

В чём совпадают описания Н.Г. Штыкова и современных историков, так это в том, что в Горшечном к моменту немецкого удара по нему действительно находились части 25-й гвардейской стрелковой дивизии. Правда, Н.Г. Штыков уточняет, что было этих частей совсем немного:

«…В посёлке остались лишь наш полк (73-й гв. сп – И.Д.), дивизионный резерв – учебный батальон, часть сапёрного батальона и 29-й истребительный противотанковый артиллерийский дивизион» [49; 52].

А вот уже в дате начала боя идёт расхождение. По утверждению Николая Григорьевича, немцы атаковали Горшечное только в середине дня 30 января, причём после сильной артиллерийской и даже авиационной(!) подготовки [48; 53].

Нет никаких оснований сомневаться в дате, приводимой непосредственным участником тех событий. Такую же датировку находим у Типпельскирха [43; 362]. Да и логически 30 января, как дата немецкого удара на Горшечное с целью прорыва из окружения, выглядит более предпочтительно. Согласитесь, ведь 29 января (утром) только закончились бои за Касторное. Касторненские «ворота», через которые немецкая группировка могла уйти на запад, были «захлопнуты» советскими войсками. Немцам нужно было хоть какое-то время, чтобы сгруппироваться после тяжёлых боёв, наметить план действий, определить слабое место в «кольце» окружения, дойти до этого слабого места, т.е. до Горшечного.

Хотелось бы также заметить, что попавшая в окружение группировка была не только довольно многочисленной, сохранила организованность, но и имела в своём распоряжении к 30-му числу даже самолёты, которые и использовала при штурме Горшечного.

Бой за Горшечное шёл 30, 31 января и 1 февраля, т.е. не закончился одним днём, как можно заключить из изложения событий А. Исаевым и А. Сорокиным. Для описания трагических перипетий этого боя используем воспоминания Н.Г. Штыкова. Я, конечно, рискую навлечь на себя упрёки в цитатничестве. Но, с другой стороны, вот известный современный российский историк Б. Соколов, ярый критик всего советского, в своих работах страницами цитирует немецких вояк, даже не давая себе труда «разбавлять» цитаты хоть какими-то комментариями и пояснениями (см., например, Б. Соколов «Сражение за Харьков (февраль – март 1943 года)»). Раз этот эсэсовский апологет может себе такое позволить, то почему мне не позволить себе пространные цитаты из мемуаров наших воинов, защищавших то самое Отечество, в котором Б. Соколов имел несчастье родиться (а иного восприятия данного факта из его писаний и не следует). Более того, чувствую себя обязанным в необходимых случаях широко цитировать наших, советских, военных мемуаристов.

Итак, Николай Григорьевич Штыков вспоминает:

«В середине дня 30 января после сильной авиационной и артиллерийской подготовки противник атаковал Горшечное. Первый его удар пришёлся по учебному батальону дивизии, с которым у нашего полка не было… локтевой связи. Он занимал оборону несколько в стороне, фронтом к совхозу «Каучук». Именно оттуда по нему и ударило не менее полка вражеской пехоты. Учбат сразу же оказался в тяжёлом положении…

При повторной атаке… Учебный батальон оказался буквально разрезанным на две части. Одна из них, в составе примерно 120 человек, отошла к позициям нашего полка, а другая с боем отступила к деревне Ключи, где в то время располагался штаб дивизии. В этом бою курсанты понесли большие потери.

Почти одновременно с атакой позиций учебного батальона противник нанёс удар и по нашему полку. Ему удалось несколько потеснить батальон капитана А.П. Головина, но большего успеха он не добился. Гвардейцы сражались не на жизнь, а на смерть, хотя противостоять во много раз превосходящим силам врага… было очень нелегко. Вот один из примеров героизма, проявленного бойцами и командирами полка в том бою.

На участке батальона капитана М.С. Никифорцева гитлеровцам удалось прорваться к больнице, где располагался его штаб. Старший лейтенант А.Ф. Бутылин, начштаба батальона, не растерялся. С горсткой находившихся рядом бойцов он принял неравный бой. Эта группа отбила несколько атак пр