Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков - [26]

Сейчас же хотелось бы сделать ещё ряд замечаний. Прежде всего, обратить внимание читателя, что решение наступать на Харьков, Белгород и Курск не возникло у советского командования спонтанно, после взятия Касторного. Ранее уже говорилось, что план Белгородско-Харьковской наступательной операции, получивший кодовое название «Звезда», был предоставлен в Ставку ВГК командованием Воронежского фронта и представителем Ставки на данном участке советско-германского фронта А.М. Василевским ещё 21 января, а 23 января, т.е. до начала Воронежско-Касторненской операции, Ставка его утвердила. Другое дело, что А.М. Василевскому и Ф.И. Голикову пришлось в определённой степени импровизировать, чтобы совместить результаты, достигнутые к 30 января в ходе Воронежско-Касторненской операции, и уже имевшийся план операции «Звезда». Какие меры они для этого приняли, ещё будет сказано. Но зачем вообще понадобилась какая-то импровизация, и почему речь идёт о результатах Воронежско-Касторненской операции именно к 30-му числу? Ответ прост: план операции не был выполнен. Операция отставала от графика, ведь к 30 января предполагалось её завершить, в реальности же из-за тяжелейших погодных условий к этой дате немцев только взяли в «колечко», да и то не сплошное, а с разрывами. А Харьков и Курск манили. И главное – немцы начали «запечатывать» 300-километровую брешь во фронте. Возиться в таких условиях всеми силами с окружённой группировкой, терять на неё время, посчитали нецелесообразным. Надо было ловить момент. К тому же советское командование учитывало следующее обстоятельство: чем далее на запад отодвигалась линия фронта, тем меньше шансов на спасение было у окружённых [29; 416].

И ещё. Читателям в исторической литературе могут встретиться разночтения по датировке Воронежско-Касторненской операции. Есть два варианта: 24 января – 2 февраля и 24 января – 17 февраля. В обоих случаях – это не опечатки. Дата окончания «2 февраля», как нетрудно заметить, приурочена к дате начала новой наступательной операции – Белгородско-Харьковской, в которую с самого её начала были вовлечены основные силы Воронежского фронта. При такой точке зрения действия войск правого крыла этого фронта по уничтожению прорывавшихся из окружения войск противника приходится рассматривать уже в рамках операции «Звезда», что, на мой взгляд, не очень логично. Тем не менее подобную датировку Воронежско-Касторненской операции даёт в своих мемуарах А.М. Василевский [7; 295]. К.С. Москаленко, не называющий конкретной даты окончания этой операции, говорит в книге своих воспоминаний «На Юго-Западном направлении» о 20 днях, в течение которых проводились Острогожско-Россошанская и Воронежско-Касторненская операции, таким образом, определяя дату завершения второй из них как 1 – 2 февраля [29; 415]. Вслед за А.М. Василевским и К.С. Москаленко такую датировку дают и отдельные историки [40; 1].

Указание на 17 февраля как дату окончания Воронежско-Касторненской операции вызвано тем, что в этот день войска 38-й армии взяли город Обоянь, где оборонялась часть немецких войск, вырвавшихся из Касторненского «котла». Этим боевые действия с немцами-окруженцами на тот момент и завершились. Поэтому логично, что данное число и считают датой завершения операции. При этом читателя не должно смущать то обстоятельство, что даты проведения Воронежско-Касторненской и Белгородско-Харьковской операций пересекаются. Подобное наложение дат операций случалось. Далеко за примером ходить не будем: та же Острогожско-Россошанская операция завершилась 27 января, а Воронежско-Касторненская началась 24 января. Первую заканчивала незначительная часть войск Воронежского фронта, тогда как его основные силы были привлечены ко второй.

Но вернёмся непосредственно к событиям Воронежско-Касторненской операции.

По планам советского командования, все три армии Воронежского фронта, участвовавшие в операции, т.е. 38, 60-я и 40-я, должны были до 31 января включительно все силы бросить на уничтожение окружённого южнее и юго-восточнее Касторного противника. После этого 40-я и 60-я армии перегруппировывались для нового наступления, готовы к которому они должны были быть уже 1 февраля. Задача окончательного уничтожения окружённых вражеских соединений возлагалась после этого на 38-ю армию. К тому моменту в неё входили 23, 167, 206, 237, 240-я стрелковые дивизии и 253-я стрелковая бригада (23-я сд и 253-я сбр были переданы из состава 60-й армии). После уничтожения окружённого противника 38-я армия должна была присоединиться к наступлению на Харьков [19; 359], [40; 5].

Однако не сидели сложа руки и немцы. Они предпринимали яростные попытки прорыва из окружения. Пробивавшиеся из окружения немецкие войска разбились на три большие группы. Первая включала части 57, 88-й и 323-й пехотных дивизий под командованием генерала Фридриха Зиберта (командира 57-й пд). Численность этой группы составляла 6 – 8 тысяч человек. Вторая группа состояла из остатков 75, 340, 377-й немецких, 6-й и 9-й венгерских дивизий и насчитывала 8 – 10 тысяч человек. Она возглавлялась генералом Гельмутом Бёкеманом (командиром 75-й пд). Наконец, в третью группу вошли части 88-й и 26-й пехотных дивизий и управление VII армейского корпуса. Командовал ей генерал Фридрих Гольвитцер (командир 88-й пд) [19; 360], [40; 6].