Трудные дни сорок первого - [89]

А еще, добавлю, старые фронтовые товарищи очень много сделали и лично для меня. Причем не только тогда, в годы Великой Отечественной войны, но и после нее — при сборе материала для настоящих мемуаров.

Па свою память я никогда не жаловался, до сей поры меня она вроде бы ни разу не подводила, и все-таки безоглядно положиться на нее я не рискнул, поскольку речь идет о военных событиях, о судьбах тысяч и тысяч людей. Малейшая неточность — и можно исказить боевой облик фронтовика, картину сражения с участием десятков полков, дивизий, корпусов. За такие неточности, а они, к сожалению, порой встречаются в мемуарах, читатели справедливо критикуют авторов. Особенно остро реагируют на них ветераны, участники войны.

Поэтому я долго работал в Центральном архиве Министерства обороны. Сделанные там выписки об оперативно-тактической обстановке в 16-й и 50-й армиях в описываемый мною период, о расстановке сил и средств, а также о деятельности политорганов, партийных и комсомольских организаций, воинском умении, стойкости и мужестве, фронтовом братстве бойцов, командиров, политработников составили несколько вместительных общих тетрадей. Кроме того, немало ценных документов о Смоленском сражении и боях за Тулу сохранилось в моем личном архиве. Хорошо выручили меня подшивки армейских и некоторых дивизионных газет.

Однако и это посчитал недостаточным, обратился к ветеранам с просьбой прислать мне свои воспоминания о тех трагических, но одновременно и героических уже далеких днях сорок первого.

Откликнулись фронтовики незамедлительно. В моих руках оказались драгоценнейшие письменные свидетельства генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина, генерал-майора М. Д. Борисова, полковника И. И. Свирилина, подполковника Н. Н. Дубышкина и многих-многих других товарищей, с которыми делили и горечь поражений, и радость первых успехов в начальный период войны. Только после этого посчитал, что имею моральное право приступить непосредственно к написанию книги.

Надо сказать, что несколько лет назад я выступал в печати с воспоминаниями о боях 1941 года. Признаюсь откровенно, очень волновался: как-то их примут читатели? Не ради похвальбы, а, как говорится, ради истины замечу: отзывы, устные и письменные, были самые благожелательные. Такое, конечно, не могло не радовать. Но вместе с тем было и о чем задуматься.

Дело в том, что отдельные страницы той части воспоминаний, где рассказывалось о боях под Тулой, вызвали у бывших фронтовиков довольно живой обмен разноречивыми мнениями. Когда, допустим, говорилось о Тульском рабочем полке, то одни утверждали, что его боевым действиям в книге уделено много внимания, другие, наоборот, — маловато, третьи — в самый раз. Примерно то ясе отмечалось и в отношении 732-го зенитно-артиллерийского полка ПВО, 34-го полка НКВД. Иные товарищи заявляли, что автор публикаций при описании хода боевых действий допустил ряд неточностей, что он грешит-де слишком вольным обращением с историческими фактами и событиями, недооценивает боевые заслуги самих туляков, в частности, рабочего полка.

Последний упрек прозвучал для меня особенно странно. Труженики города, области и воины были едины, каждый внес свой вклад в героическую оборону Тулы и я всегда подчеркивал это. В то трудное и грозное время все паши объединенные силы, все помыслы были направлены к одной цели: не дать немецкому фашизму поработить родную землю, и мы били по нему крепко сжатым кулаком. Это во-первых. А во-вторых, воины 50-й армии высоко ценили подвиги рабочего полка. И когда он оказался в оперативном подчинении армии — мы делали все, чтобы он чувствовал себя полноправным членом пашей многотысячной боевой семги, о его людях и их делах мы не жалели добрых, похвальных слов. Да и как можно было не сказать их, когда день за днем защитники Тулы, не жалея своей жизни, преграждали танковой лавине Гудериана путь к родному городу, а значит, и к столице Отечества, Москве! Боевые дела и воинов, и рабочих, взявших в руки оружие, заслуживают самого высокого отличия.

Подкреплю сказанное моей же статьей, опубликованной осенью сорок первого в армейской газете «Разгромим врага». Я тогда писал:

«На что рассчитывали немцы, подойдя непосредственно к Туле? Собрав значительную танковую группу, они предполагали с. помощью авиации быстро подавить нашу пехоту, вызвать среди защитников Тулы панику и на их плечах ворваться в город.

Тем временем Тула быстро готовилась к обороне. Со всех сторон выросли оборонительные укрепления: противотанковые рвы, надолбы, орудийные засады…»

Далее говорилось о том, что в последних числах октября, студеной ночью, гитлеровцы предприняли первую атаку на город с юга по шоссе Орел — Тула, бросив в бой восемьдесят танков, около полка пехоты и две роты мотоциклистов. Положение создалось критическое. Следовало проявить исключительную стойкость и мужество, чтобы не дрогнуть, не отступить, сорвать замысел противника.

Поддерживаемые дружным огнем артиллерии, тульчане с чрезвычайно ответственной задачей успешно справились. «Хорошо дрался, — констатировал я, — сводный рабочий полк… Бойцы защищались отчаянно. Танки нарушили связь, подошли к командному пункту командира полка. Не-смотря на это, полк, сражавшийся впервые, держался».