Трудные дети - [5]

   Мужик пристально осмотрел мою одежду, грязные носки, потом оглянулся на свои ковры.

   - Принеси сюда лучше, - все-таки решила сжалиться я. В конце концов, я ему что-то там испортила, а он меня хочет покормить. Я же человек, в конце концов. А ковры - вещь дорогая. - И ложку.

   - Давай так, Саша, - я видела, что он старается без надобности не вдыхать. - Ты помоешься, а потом сама поешь на кухне.

   - И че, я помоюсь, а потом напялю грязную одежду? Смысл?

   - Я тебе дам одежду, - заверил мужик. - Найду что-нибудь.

   Опасность. У меня тревожная кнопка интуиции заходилась визгом. Типа того, с каким едут по городу пожарные машины. Не нравится мне все это. Что-то тут нечисто. Уже тогда, стоя в коридоре и нерешительно переминаясь с ноги на ногу, я краем сознания понимала, что из всего этого выйдет что-то нехорошее. Что-то такое, к чему я не привыкла. Мне это активно не нравилось, но ребра болели, щека ныла, дырявые, прохудившиеся носки отвратительно чавкали и хотелось есть. Возможно, поешь я утром, сейчас бы ушла. Но я не поела, поэтому осталась. Кивнула и осталась, не представляя себе, во что в конечном итоге это выльется.

   Мужик только и ждал моего окончательного согласия. Он открыл дверь в ванную, сам включил мне воду, поставил на бортик шампунь, выудил откуда-то с полки новую мочалку, щетку и мыло, вручил их мне и вышел.

   - Подожди пока. Я сейчас тебе одежду принесу.

   Я терпеливо застыла, осматривая ванную. Глянула на себя в зеркало и почти ужаснулась. В царапины на щеке забилась грязь, под глазом наливался синяк, да и вообще...

   Кстати, а шампунь мне зачем? Нет, у меня есть микроскопический ежик волос - отрос, видать. Но что там мыть? Ладно, пусть будет, мне то какая разница? Его шампунь.

   Чурка вернулся, дал мне черные спортивный штаны с полосками по бокам, свитер и носки. Невозмутимо, как будто такие как я у него каждый день тусят, приказал грязную одежду сложить у двери и вышел, оставив меня одну.

   - Не вопрос, - легко кивнула я.

   У него тут такая ванная чистая, что грязная я и моя одежда смотрелись на ее фоне еще грязнее. Пол, выложенный плиткой, пачкать не будем, без вопросов.

   Я открыла еще один кран, с красной пимпочкой который, и попробовала воду. Тепло и удовольствие от горячей воды прошлось по мне волной, заставив размякнуть. Едва ноги не подкосились. Одно плохо - все раны и ссадины на теле нещадно заныли.

   Сдерживая охи и ахи от боли, я забралась в ванну, быстро ополоснулась - три раза, чтобы брезгливый чурка даже не нашел, к чему придраться, - помыла свои короткие волосинки шампунем и почистила зубы. Такой чистой я не была уже лет пять.

   Закусив губу, я вылезла из ванны, встала на коврик и взглянула на себя в зеркало. Печаль. Причем я не о костях своих, выпирающих под разными углами, говорю, а о синяках, украшавших меня, как новогоднюю елку - шары. Спина, ребра, руки, ноги - упала я, прямо скажем, удачно. Да еще и этот добавил. Ощупала себя - вроде переломов нету. Ходить могу, кости целы - значит, уйду отсюда. Большего мне пока не требуется.

   Его одежда была мне безбожно, до ужаса велика. В штаны - три, а то и четыре меня влезет. Штанины пришлось подворачивать почти вполовину, чтобы при ходьбе на них не наступать, края свитера свисали до колен, рукава тоже, да и вообще, у этого свитера был слишком широкий ворот, и мне казалось, пошевели я руками - он спадет с меня тяжелой грудой. Шерстяные носки грели и удерживали тепло, но тоже оказались не по размеру. Но меня это не шибко-то и волновало. Было тепло, сухо и чисто - это главное.

   Я неуверенно открыла дверь. Одежды моей нигде не было видно. На кухне горел свет, свистел чайник и тикали часы. Я, не сворачивая, направилась туда.

   - Где моя одежда?

   - Выкинул.

   Когда успел?

   - Куда?

   - В мусорку. Ешь.

   Передо мной на стол поставили белую тарелку в цветочек, до краев наполненную овсянкой, от которой поднимался густой пар. Рядом мужик положил ложку.

   - Это мне?

   Он кивнул и отвернулся, чтобы выключить чайник. Хозяйственный чурка.

   - Да. Сейчас чай будет готов. Ты с сахаром?

   - Угу, - прошамкала я с набитым ртом. Он не успел даже развернуться ко мне, а я уже во всю уплетала вязкую горячую овсянку. - С вувя.

   - ???

   Сглотнула и более внятно произнесла:

   - С двумя. Если есть.

   Тот никак не прокомментировал мое высказывание, также как и жадную манеру есть. А даже если бы и прокомментировал, я все равно отключилась от реальности. За минуту тарелка была вычищена до блеска. Чурка оперативно подложил мне добавки и вытащил хлебницу.

   Я настолько жадно орудовала ложкой, что от слишком интенсивных движений огромный свитер съехал вниз, приоткрыв вид на выпирающие ключицы, покрытые синяками. Как оказалось, мужик все это время с непонятным выражением за мной наблюдал.

   - Что это? - ему пришлось дважды повторить свой вопрос, чтобы я его, наконец, услышала.

   - Это? - кости как кости. Или он синяки никогда не видел? - Синяк.

   - Это я?

   - Это синяк.

   Он не выглядел человеком, с которым можно шутить и над которым можно поржать. Меня иногда заносило, согласна. Вот и сейчас я, разморенная и сытая, чуток подзабыла о том, что полчаса назад этот тип меня чуть не прибил. И все еще может сдать куда-нибудь.