Трудное примирение - [56]

— Я всегда знала, что это не так. — Щеки у нее горели, угрожая зажечь все вокруг.

— В тот вечер у меня не возникло в отношении тебя ни единой эротической мысли, — не упуская подробностей, говорил он.

— У тебя никогда не было склонности к ностальгии, — сердито буркнула она.

— Но я никогда не встречал человека, в котором было бы столько естественного тепла. Быть рядом с тобой было все равно что греться на солнце. Когда я ушел, у меня было такое ощущение, будто я ударил щенка…

Она впилась ногтями себе в ладонь.

— Уходить было до странности трудно, — понизив голос, признался он. — В последующие два месяца я порой вспоминал о тебе. Я спал с другой женщиной и все-таки думал о тебе. Это меня бесило.

— Меня тоже! — отрезала она.

— Когда я снова приехал в Лондон, я не собирался еще раз встречаться с тобой. Честно говоря, я тогда приехал с другой женщиной. Я нарочно выбрал отель подальше от этой галереи.

— Ты полагаешь, мне хочется это выслушивать?

Он стрельнул в нее взглядом и отвел глаза.

— Я ни разу не спал с ней. Она действовала мне на нервы, и я отослал ее обратно в Нью-Йорк. Я поступил с ней жестоко. Тогда я вообще почти всегда был жесток в обращении с женщинами. Но оказалось, что быть жестоким с тобой я не могу. Ты обладала удивительной притягательностью, сага. Едва она выехала в аэропорт, как я уже был в галерее.

— Почему? — Она обнаружила, что его речь завораживает ее против всякого желания, это было словно окно в некогда глухой стене.

— Сам не знаю. Ты была так откровенно рада мне, будто все это время ждала меня. Или как будто знала что-то совершенно мне неизвестное. — На лице его появилась почти нежная улыбка. — Это расстраивало все мои планы. Ставило меня в тупик. С тех пор как мне исполнилось четырнадцать, я ни разу не приглашал девушку на прогулку. Я был в отвратительном настроении, но тебе удалось вывести меня из него. Ты была так мучительно откровенна, так отчаянно юна, но каким-то образом… — он замялся, — ты заставила меня почувствовать себя на десять футов выше.

— Я доставила тебе столько приятных минут, что тебе понадобилось еще два месяца, чтобы решиться снова показаться мне на глаза! — возразила она.

Он присвистнул.

— Тебе было всего восемнадцать. Ты была совсем из другого мира. Я не хотел причинить тебе зло. И в то же время меня ни к кому так физически не тянуло, как к тебе в тот вечер. Мне было двадцать семь, но я чувствовал себя пожилым развратником! — выпалил он. — И я решил больше с тобой не встречаться.

— А ты представляешь, сколько ночей я не смыкала глаз, ожидая твоего звонка?

— Знаю, — мрачно сказал он. — Я чувствовал, что ты меня ждешь, и сам не мог выбросить тебя из головы. Я понял, что не могу без тебя. Я надеялся, что, переспав с тобой, я наконец-таки вылечусь.

— Какая мерзость! — вскрикнула она.

— Per Dio, а чего ты хочешь? Правды или сказок? — вдруг рассердился он. — Ты думаешь, мне легко а этом признаваться? В том, как я лгал самому себе? Та первая ночь в Швейцарии — как это ты описывала? Тебе кажется, что ты умер и попал в рай? Что ж, я почувствовал то же самое — с первого же раза, когда мы занимались любовью.

Ее сжатые губы искривились в легкой улыбке.

— Но я, естественно, убедил себя, что это ощущение чисто сексуальное.

Ее улыбка рассеялась подобно утренней дымке.

— Я любил тебя, но не хотел себе в этом признаваться, — отчеканил он. — Мне было плохо без тебя, но я не мог всюду брать тебя с собой. Тебе бы стали перемывать кости в газетах.

— Это так важно?

— Семь лет назад, сага, ты бы не смогла занять более видное место в моей жизни. — Он резко пожал плечами. — И я не хотел делить тебя ни с кем. Я не мог допустить, чтобы другие женщины чесали о тебе языки. Я не хотел, чтобы репортеры наполняли свои колонки сплетнями о том, что происходит между нами.

Она опустила голову.

— Возможно, ты не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, что я не могу читать.

— Да. Это меня и беспокоило и злило. — Признание далось ему не легко. — Но знай я тогда, что у тебя дислексия, я бы относился к этому совсем по-другому. Тебе надо было мне довериться. Но несмотря ни на что, дом для меня был там, где была ты. Какие бы ни валились на меня заботы, с тобой я забывал обо всем. Пока я не потерял тебя, я даже не представлял, что ты для меня значишь.

Она изо всех сил держалась, чтобы не расплакаться. Очень медленно, очень нежно он притянул ее к себе.

— Мало оправданий тому, как я вел себя пять лет назад. Но, если это может хоть сколько-нибудь тебя утешить, мне пришлось за это дорого заплатить, Dio… — проговорил он дрожащим голосом. — Я заплатил за то, что не оценил тебя по достоинству. Если бы в то утро я успел перехватить тебя до того, как ты ушла из дома!.. Я и часа не мог вынести без тебя.

Она положила голову ему на грудь, купаясь в волнах исходящего от него тепла, чувствуя, как слабеет, как вот-вот растает.

— Зачем только я ушла от тебя!

— В тот момент, bella mia, я с еще большей страстью задавал себе этот вопрос. — Его рука нежно погладила ее волосы. — Я был совершенно один, и это был единственный раз в моей жизни, когда я потерял всякий интерес к деньгам.