Трудно быть другом - [6]
Ромка очнулся и какое-то время не мог понять, что произошло с ним, где находится. Покрутил головой – налита тяжестью, и нет сил даже приоткрыть глаза. Разлепил с трудом…
Чья-то тень маячит перед ним. Почувствовал на спекшихся губах что-то мокрое.
– Это вода, – будто сквозь слой ваты, услышал чей-то голос.
Рот наполнился прохладной водой, Ромка медленно проглотил ее.
Глаза привыкли к полумраку. Чье-то незнакомое лицо перед ним и синяя куртка. Расплывается всё.
– Где… где я? – с усилием выдавил из себя Ромка. Губы почему-то не слушались, словно были чужими.
– Тут, рядом… – Голос очень тихий. – Я тебя притащил сюда.
Вспомнил разъяренные лица пацанов в черном. И как получил по котелку – не заметил, кто сзади подкрался. Еще вспомнил синюю куртку! Малыш был в ней! Значит, это он. Мальчишка был чернявый, худой. Он что-то говорил. Ромка заставил себя вслушаться.
– Скины начали тебя бить, но тут сирена – полиция. Они сразу бегом! И утащили с собой дружка, которого ты уложил. А полиция мимо проехала и нас даже не заметила. Я сразу поволок тебя за угол. Ты тяжелый такой… Я боялся, что скины могут вернуться…
– А я думал, тебе уже хана. Башка туда-сюда…
– Нет, не хана. Отец научил меня расслабляться, когда бьют. А как у тебя голова? Тот крепко врезал дубинкой.
– Кружится…
Ромка пощупал черепок. Кепарик на месте. Погладил шишкарь. Когда-то ради хохмы он зашил его под подкладку. Шишкарь из цветного поролона сделан. И врезали точно по нему.
Сделал еще пару глотков. Уже совсем в норме.
– Сейчас проверю, чтоб не напороться. – Малыш исчез и тут же появился. – Нет никого! Можно идти!
– Где моя палка? – Ромка завертел головой.
– Здесь она! Держи! – Новый знакомый протянул Ромке костыль. – А почему она такая тяжелая?
– Потому… – Ромка с трудом поднялся, опираясь на костыль. Пошатывало. Это ничего, это пройдет. Главное, черепок цел. – Это у меня особая палочка. На все случаи жизни палочка-выручалочка! Видал, как срубил бритого?
– Классно ты его!
Вышли из укрытия.
– Я тут совсем рядом живу. – Ромка постукивал костылем по асфальту. – А ты где?
– Я далеко от Москвы живу… Я приезжий.
– Это я уже понял. И куда ты сейчас пошуруешь?
– Рядом с метро нашел одну щель и ночлег устроил. Пока.
– Как это – пока? – Ромка даже остановился.
– Ну, где можно спрятаться, переждать. И спокойно поспать.
– Значит, ты спишь там? А шнурки твои где?
– Какие шнурки?
– Ну предки… родители твои, короче.
– Они там… – Пацан махнул рукой куда-то. – На родине остались. Я один тут. Никого здесь у меня нет.
– А как ты здесь оказался?
– С рабочими приехал. Они сюда приезжают деньги зарабатывать. У нас там с работой совсем плохо. И мало платят. Но я не работать приехал, я от них сразу ушел. Я должен поступить в институт.
– В институт?! – Ромке показалось, что он ослышался.
– Ну да, в институт. Аттестат у меня есть.
– Ну, заливай! А сколько тебе лет?
– Четырнадцать. Просто я школу раньше закончил. Год за два сдавал экзамены. И получил хороший аттестат. А вот паспорта у меня нет. Только справка. Решил зайти в один институт – так даже в дверь не пустили. Прогнали. «Гуляй! – говорят! – Не мешайся тут!»
– Это у нас запросто. И с паспортом прогонят. Как тебя зовут?
– Тумаган.
– Не понял? Ту…
– Ту-ма-ган. Фамилия Тухтаев.
– Уловил. Тумаган! Клёвое имечко! А я, значит, Ромка Зеленский.
Дальше шагали молча. Поскрипывает протез у Ромки, костыль постукивает – цок-цок… Голова не кружилась почти. Остановились.
– Я здесь живу. На шестом этаже моя пещера. Значит, решим так… – Ромка еще раз окинул взглядом своего нового знакомого. Ну совсем доходяга! Морда в крови! – Тумаган, значит. А мне нравится твое имя!
– По-нашему, это имя означает «птица, летящая над пустыней». Дедушка так назвал меня.
– Птица, летящая над пустыней! Здорово! А я Роман. Бабушка назвала меня так. На греческом языке означает «крепкий».
– Я это знаю. У моего отца есть книга, посвященная именам.
– Один немец к дяде Сереге в гости из Германии приезжает, у него фамилия – о-о-о! – не помню, как по-ихнему, язык сломаешь! Но означает – «коготь, царапающий сердце». Во! Ладно, о немцах потом. Тебе, птица, надо сейчас обмыть клюв и заправиться горячим чайком для дальнейшего полёта над пустыней. Короче, шуруем ко мне в пещеру. Айда! Три-четыре!
– Обожди. Ты же меня совсем не знаешь…
– Все знаю! Тумаган, – улыбнулся Ромка, – прямиком из пустыни сюда прилетел! С аттестатом в клюве! Ха! Но без паспорта. Айда!
– Но твои родители ничего не знают! Так же нельзя!
– Можно. А родители… – Ромка усмехнулся. – Они поймут.
Лифт летел с космической скоростью. Это так Тумагану показалось: он еще ни разу в жизни не ездил в лифте.
Стало страшно, вся спина облилась потом, а сердце заколотилось сильно-сильно. Ему подумалось, что эта кабина, в которой они летят куда-то вверх, уже никогда не остановится. Он даже дышать перестал и прикрыл глаза, прилепился спиной к стенке.
А лифт, как обычно, подергиваясь, со скрипом, тащился на шестой этаж. Ромке даже иногда казалось, что у него силы закончились. Наконец замер, тряхнулся, словно тонну картошки приволок наверх. Со скрежетом расползлись дверцы.
– Космический корабль прибыл на космодром! Высаживаемся!
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
Когда в последнее сентябрьское воскресенье Вика с отцом отправилась погулять в центр города, ей даже в голову не могло прийти, что домой она вернется гордой хозяйкой самого лучшего в мире пса — рыжего боксерчика Фрэда с висячими бархатными ушками…
В августе 42-го герои повести сумели уйти живыми из разбомбленного города и долгие месяцы жили в эвакуации, в степном заволжском селе. Но наконец в апреле 1943-го сталинградские дети стали возвращаться в родной дом и привыкать к мирной жизни — играть, дружить, враждовать, помогать друг другу и взрослым.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.
Это повесть о жизни воспитанников детского дома. Попавшие туда в силу различных обстоятельств ребята, несмотря на все трудности, выпавшие на их долю, не теряют человеческого достоинства, умения сопереживать друг другу и взрослым, которые окружают их. Единственное, что они не прощают ни сверстникам, ни педагогам, — равнодушие. Для среднего и старшего школьного возраста.
«Пропала девочка! Аня Берс…» – так начинается первая повесть Инны Манаховой, давшая название этой книге. История пятнадцатилетней школьницы рассказана двенадцатью людьми – и близкими ей, и случайными знакомыми. Они, словно присяжные, анализируя ее поступки, приглашают и читателя задуматься и составить свое мнение – но уже о каждом из персонажей. Любимое занятие в жизни героев повести «Первый шаг» – танцы. Рил и пасодобль, балет и хит-хоп – не важно, главное – чувствовать ритм. Но что делать, если не все получается так, как хочется? Ответ один: преодолевать трудности и идти к своей заветной мечте. Для среднего школьного возраста.
Эта повесть о летнем отдыхе большой дружной семьи, родителей и троих детей, из Екатеринбурга. После двух дней, проведенных в Аркаиме, древнейшем поселении индоевропейцев в России и модном месте паломничества любителей всяких духовных практик, отец везет семью на свою родину, в предгорья Алтая. И там, в алтайской деревушке, с детьми происходят неожиданные вещи: исчезает скука, неотступно преследовавшая в городе, каждому находится дело по душе, и у всех троих исполняются самые заветные желания. Младший брат находит настоящего друга, старший встречает свою первую любовь, а сестра, тринадцатилетняя Дина, начинает понимать, что в жизни есть вещи поважнее ее «гламурных заморочек» типа модных штанов-афгани и лазерного пилинга – это реальная помощь конкретным людям и прочим божьим созданиям. Для среднего и старшего школьного возраста.
Герой первой повести, давшей название книги, влюблен в девчонку, по прозвищу Гагара, с детсадовского возраста, но ведет себя так, что та готова бежать на край света от этой любви. После того как она в очередной раз «отшила» его, случилось непоправимое… Как избежать подобной беды, как научиться уважать и ценить чужие чувства, как жить так, чтобы вокруг тебя царили мир и согласие? Герою второй повести «По прозвищу Гуманоид» это удается, хотя и не сразу. Ведь Митька Гуманоид, следуя завету своего любимого деда, способен понять другого и умеет любить, терпеть и прощать. Для старшего школьного возраста.