Трудно быть богатой - [42]

В общем, книжки я подписала и попросила в качестве награды (и обещая подписать все свои шедевры) доставить меня каким-нибудь образом домой, причем желательно побыстрее. Парни тут же предложили Косте это сделать (как моему давнему знакомому), обещая его выгородить на тот случай, если шеф про него спросит, что маловероятно. У шефа сейчас других проблем хватает.

Мы распрощались с парнями, Костя провел меня к гаражу, где стояли машины охранников, усадил в личную «девятку», и мы отбыли в направлении моего дома. Костя пересказал мне все, что знал о происходившем в особняке, пока меня допрашивали.

— А Хабибуллин — сволочь, — закончил свое выступление Костя. — Да даже если бы моя женщина и прирезала кого-нибудь, я бы лучше на себя вину взял, чем ее подставил. А он все сделал, чтобы на вас обвинение повесили. Я ведь слышал и что он ментам говорил, и боссу. Босс потом еще меня к себе вызвал и спрашивал, как дело было. Ну гад! И как вы с ним только связались, Ольга Викторовна?

Я тоже это не совсем понимала и хотела бы получить ответы кое на какие вопросы. Например, с какой целью меня сюда привез Камиль? Как козу отпущения? Или он очень хочет упрятать меня за решетку, причем каким угодно способом? Или я просто попалась под руку? Ну в смысле его джип стоял рядом с «мерсом», кто-то мог свалить убийство на него, и Камиль решил перевести стрелки на меня, чтобы самому остаться, как жена Цезаря? Или ведется какая-то хитрая игра, глубинный смысл которой мне не понять при всем желании? И кто были те два молодца, допрашивавшие меня в кабинете хозяина особняка? И чью «пуговицу» я подобрала в туалете? Вопросы, вопросы, вопросы… Голова шла кругом.

Когда мы подъехали к моему дому, я предложила Косте подняться, хотела угостить его кофе, а также презентовать один из своих шедевров для домашней библиотеки. Открывая дверь, я услышала, как надрывается телефон. Оставив Костю в коридоре, бросилась в комнату и успела схватить трубку.

Лешкин вопль едва ли не порвал мои барабанные перепонки:

— Где ты ходишь по полночи?! Я с ума схожу! Я думал, тебя убили!

С чего это вдруг меня должны убить? И что это Лешенька обо мне так беспокоится? Не в его стиле волноваться о ком-то, кроме собственной священной персоны.

Но оказалось, что экс-супруг беспокоился совсем не обо мне, а о себе — так что все вставало на свои места. Я должна была срочно приехать к нему в больницу, а убитой подобное сделать весьма проблематично. Из истошных воплей, перемежающихся трехэтажным матом, я поняла, что на Лешку только что было совершено очередное покушение. Милиция еще не прибыла на место, но разговаривать с ними он желал только в моем присутствии, и вообще ему нужно было кое-что сказать мне не по телефону. Заканчивая разговор, он спросил уже нормальным тоном:

— Ты купила то, что я просил?

— Пока нет.

— Почему?! — опять завопил бывший. — Тебя ни о чем попросить нельзя! У всех бабы как бабы, а у меня…

— Я не у тебя, — напомнила я, а потом заметила, что необходимый Лешке товар в ближайшем к дому ларьке не предлагают.

— Ладно, приезжай, — буркнул Лешка и отключил связь.

Я повесила трубку, вышла в коридор к Косте, так и топчущемуся у вешалки, решила, что бывший немного подождет (милиция на пути к больнице, личная охрана тоже, наверное, проснулась, так что не имеет особого значения, появлюсь я на час позже или раньше), пригласила Костю в комнату, мы с ним выпили кофе, перекусили (оба проголодались), а потом я спросила, не поработает ли мой бывший ученик еще немного в качестве извозчика, и объяснила суть дела. Бывший ученик закатил глазки, потом уверенно заявил, что все случившееся сегодня — происки Хабибуллина. Я порадовалась, что теперь Зайцев уже не считает меня убийцей депутата, наоборот, прикидывает, когда Камиль успел воткнуть нож в Жирного.

* * *

Когда мы прибыли в больницу, там уже роились представители правоохранительных органов. К нашему с Костей величайшему удивлению мы опять встретились с той самой оперативной группой, в частности с Сергеем Сергеевичем, который принял нас, как родных.

— А сюда что пожаловали, гости дорогие? — спросил майор.

Я честно ответила, что по вызову бывшего, которому я требуюсь в кризисных ситуациях, и в свою очередь поинтересовалась, почему Сергей Сергеевич сегодня ночью «обслуживает» все городские происшествия.

— Не повезло с дежурством. Так что все тяжкие сегодня мои.

— А что тут тяжкого? — встрял Костя. — Если мы правильно поняли, муж Ольги Викторовны не пострадал?

И Зайцев вопросительно посмотрел на меня. Я тоже была уверена, что с Лешкой все в порядке, иначе он первым делом обвинил бы меня в простреленной руке, ноге или что там можно было ему прострелить, порезать… и я не знаю, что еще сделать. Но Лешка не сказал ни про какой урон, кроме морального. Значит, в полном порядке — ну если не считать необходимости лечения у психиатра, по-моему, давно назревшей.

Я повторила Костин вопрос.

Майор странно посмотрел на меня, потом на Костю, потом несколько удивленно уточнил:

— Неужели вам Багиров ничего не сказал?

— Он сказал, что на него покушались. А вообще — как всегда орал на меня и матерился, словно я во всем виновата.