Трудная роль - [8]

Это была вовсе не служанка. В ней не чувствовалось и намека на крестьянское происхождение.

Ричард сам не знал, чего ждал, но смотревшая на него юная дама с высоко поднятым подбородком не имела ничего общего со сложившимся у него образом. Белая кожа, высокие скулы, розовые от тепла, струившегося из камина, гордый прямой нос… Светлая шатенка, е мягкими шелковистыми, словно золотое руно, волосами, собранными в тяжелый пучок на затылке. Отдельные локоны выбивались наружу и обрамляли лицо. Чудесные локоны. Она была красива. Но не так, как знакомые ему женщины, которыми он восхищался и с которыми спал. Это была не та красота, из-за которой древние греки осадили Трою; в ней было нечто большее, чем сумма отдельных составных частей. Что же она такое, эта женщина? В выражении ее лица была тайна, над которой мучительно хотелось поразмыслить. Глаза у нее были темно-карие, но сказать только это значило не сказать ничего. В них были та же глубина и тот же намек на тайну. Эти глаза смотрели прямо на Ричарда, и их миндалевидный разрез казался ему смутно знакомым.

Невероятно… Он смотрел на нее так, как умирающий с голоду смотрит на пиршественный стол. Но со времени его последнего лондонского «пира» прошло всего четыре дня. Морганы было больше чем достаточно для любого мужчины, даже если тот голодал целый год. И все же Ричард не мог отвести глаз от этого лица и от этих полных губ, на которых внезапно появилась улыбка, обнажившая ровные белые зубы.

– Милорд, надеюсь, осмотр подошел к концу. А то я начинаю ощущать себя рабыней на невольничьем рынке. Могу я продолжать улыбаться?

– Да, улыбка у тебя очаровательная. Что бы ты сказала, если бы я решил купить тебя?

Похоже, на сей раз он попал в цель. Он заметил это по ее слегка расширившимся глазам. Но женщина была не робкого десятка. Во всяком случае, Ричарда она ничуть не боялась. После едва заметной паузы она ответила:

– Я бы сказала, что вы, очевидно, унаследовали привычки своих владетельных предков, которые считали, что каждая женщина, ступившая на их землю, обязана исполнять любой их каприз.

– Конечно, – кивнул он.

– Что «конечно»?

– Конечно, я унаследовал эту черту. Возможно, с небольшим опозданием, но все же мне в голову пришла мысль: какая цель могла заставить женщину забраться в святая святых мужчины, если не стремление пробудить в нем желание лечь с ней в постель?

Ричард понимал, что ведет себя далеко не по-джентльменски. Скорее как ублюдок. Но, если придирчивый осмотр и грубость и оскорбили женщину, она не подала виду, что обиделась. Она не двигалась, просто стояла на месте, смотрела на него, и герцог готов был поклясться, что читает ее мысли.

Так как незнакомка продолжала молчать, он медленно и уже далеко не так грозно произнес:

– Думаю, пришла пора сказать, кто вы такая и что делаете в моей библиотеке.

Почему ему так знакомы эти глаза… и особенно их разрез?

Незнакомка поняла, что изучает его так же пристально, как и он ее. Казалось, со времен ее детства Ричард ничуть не изменился; он все такой же высокий и могучий, как шесть лет назад, точеные черты худого смуглого лица оставались такими же безукоризненными… Нет, разница все же есть. Тот молодой человек знал одни наслаждения и испытывал желания, свойственные разгульной юности. А этот мужчина уже многое испытал, многому научился и многое перенес. Годы наложили свой отпечаток и на черты его лица, и на выражение глаз.

– Вы не собираетесь отвечать?

– Собираюсь. Ведь ради этого я и оказалась здесь.

Когда Ричард вошел в комнату с сапогом под мышкой, Эванджелина – а это была она – задумалась, как будет выходить из положения. По всему было видно, что настроение у него отвратительное. Но беда заключалась в другом. Он понятия не имеет, кто она такая. Это причинило ей боль, хотя ни на что другое надеяться не приходилось. Наконец она спросила:

– Вы не узнаете меня?

Ричард уже и так слишком долго смотрел на нее, поэтому просто пожал плечами.

– Почему вы сердитесь? Может быть, вы брошенная любовница? Это не могло быть очень давно, потому что вы слишком молоды. Действительно, если я бросил вас когда-то, вам не доставляет удовольствия моя забывчивость.

Ее голос был холоден как кусок льда.

– Черт побери, я никогда не была вашей любовницей!

– Нет? Надеюсь, что так, иначе я волей-неволей подумал бы, что вы родили от меня ребенка и прибыли сюда, чтобы потребовать денег. Это было бы чертовски неприятно.

Она лишилась дара речи и застыла на месте, хлопая глазами.

– Я не рожала от вас ребенка.

– И слава Богу. Я не считаю, что у джентльмена должно быть по внебрачному сыну в каждом уголке графства. Это не украшает ни мужчину, ни его род. Итак, мы с вами не спали. Кто же вы в таком случае?

– Милорд, если бы я легла с вами в постель во время нашей последней встречи, вам могли бы предъявить обвинение в совращении младенца.

Ричард продолжал смотреть на нее странным взглядом, склонив голову набок. Казалось, дерзкая девчонка нарочно испытывает его терпение. Ну что ж… Можно перехитрить ее, во всяком случае попробовать стоит. Он стряхнул с рукава несуществующую пылинку.

– Поскольку от подобной мысли меня тошнит, я рад, что это не тот случай. Так сколько же вам лет? Все еще молчите? Ах да, возраст женщины… Судя по вашей скромности, вы начали не слишком рано. Что ж, проведем эксперимент. Обо мне говорят, что я могу определить возраст женщины с точностью до месяца, увидев ее грудь, живот и ноги. Вам не слишком жарко в этом тяжелом плаще?