Трудная наука побеждать - [88]

Узнав об этом, мы с заместителем по политчасти полковником Чиковани быстро вскочили в вездеход и помчались к границе.

Дорога вывела нас к полосатому столбу. Плетнев притормозил.

— Граница! — сказал он. — Столбы, гербы и прочее… Мы вышли из машины и пересекли невидимую линию, разделявшую два государства. Осмотрелись. Впереди слышалась канонада. Наши войска наступали уже по австрийской земле. А позади, в весеннем мареве, виднелись прозрачные еще рощи и сады, белые домики венгерских хуторов. Там кое-где мелькали люди. Кто побойчей, выбирался уже из убежищ, шел работать в сады и на огороды.

Прямо отсюда, с пограничной линии, мы связались со штабом армии, доложили, что корпус уже в Австрии и продолжает наступать вместе с 23-м танковым корпусом на город Эйзенштадт.

Командующий армией поблагодарил гвардейцев от имени Военного совета, пожелал новых успехов.

— Постараемся, товарищ командующий. Вот полковник Чиковани подсказывает, что есть из-за чего потрудиться — впереди Вена!..

На следующий день был освобожден от врага первый австрийский город Эйзенштадт.

К исходу следующего дня передовые подразделения 7-й дивизии — дивизион самоходных орудий и стрелковый батальон — вышли к Штатцену. Местность перед городом открытая, противник успел устроить укрепления полевого типа прорыл траншею полного профиля, перед ней — противотанковый ров, заполненный водой, и минные поля.

Командир самоходчиков капитан Васильев, проводя личную разведку, обнаружил в лесу просеку, что тянулась в обход этих укреплений. Он решил скрытно выдвинуть с ходу несколько своих машин и ударом с тыла содействовать наступлению стрелкового батальона.

И вот четыре машины — две самоходки, танк Т-34 и бронетранспортер двинулись в лес. Прошли просекой до опушки, потом — вдоль высокого каменного забора.

Как только закончилась артиллерийская подготовка и началась атака батальона с фронта, этот отряд ударил по фашистам с тыла. «Тридцатьчетверка» через пролом в каменной стене вышла на позицию и открыла меткий огонь. Навстречу выползли два «тигра». Завязалась танковая дуэль. Тридцатьчетверка подожгла один «тигр», а другой поджег ее. Однако экипаж в составе лейтенанта Михаила Рафальского, старшины Полетаева, сержанта Крымского и рядового Донского не покинул машину. Борясь с пожаром, воины продолжали вести огонь и подбили еще два бронетранспортера.

Тем временем стрелковый батальон сломил сопротивление противника и ворвался в Шютцен. Так, дерзко, инициативно, с малыми потерями, действовали в эти дни наши передовые отряды.

Как только корпус пересек австро-венгерскую границу, перед ним встали новые задачи. И вновь, не зная устали, движимые решимостью окончательно добить фашизм, наши дивизии устремились в так называемые «Венские ворота» узкую долину между горами и озером.

До Вены оставалось не более 70 километров, однако не приходилось сомневаться, что фашистское командование не позволит своим войскам «эластично» отступить за Вену. Наоборот, борьба за этот район будет жестокой. И не только потому, что Вена — столица Австрии, что дело касается престижа и прочих внематериальных категорий. Вена — также центр мощного военного арсенала, каким стала Австрия за годы нацистского господства. Ежемесячно с конвейеров австрийских заводов сходило 850 танков и бронемашин, 1000 артиллерийских орудий, около 1,5 тысячи авиационных моторов и до 750 самолетов. Причем основные авиационные предприятия располагались в окрестностях Вены и близ австро-венгерской границы. Вот почему фашисты будут всеми силами защищать этот район. Их венская группировка насчитывает восемь танковых, одну пехотную дивизию и множество отдельных пехотных частей и подразделений.

Чиковани рассказал, что настроение в наших частях отличное, все рвутся в решительный бой. А в 80-й дивизии бойцы и командиры даже выражали ему свое неудовольствие задачей, которую должны выполнять.

— А что такое? — насторожился я.

— Беспокоятся, что дивизия так и останется на охране фланга, пока другие будут штурмовать Вену.

— Беспокойство законное. Дошли почти до Вены, а в решительный момент поворот на север… Что ж, будем просить командование армии перенацелить 80-ю дивизию на Вену.

Собравшиеся на командном пункте офицеры попросили меня рассказать, действительно ли фашисты применяли на днях химические снаряды. Пришлось подтвердить, что факт такой был — несколько снарядов, выпущенных артиллерией противника с противоположного берега Дуная, при разрыве давали желто-зеленый дым. У находившихся поблизости наших бойцов отмечено раздражение слизистой оболочки глаз. Начальник химической службы корпуса подполковник С. Г. Гончаров должен все выяснить.

— Срочное распоряжение из штаба армии, — сообщил оперативный дежурный. — Наш корпус выводят во второй эшелон армии.

— Неплохо. Все же некоторая передышка. Как-никак с декабря в боях. 80-я дивизия тоже идет с нами?

— Нет. Остается на рубеже Дуная, на правом фланге армии и фронта.

Передышка, конечно, нужна, однако… Не знаю, как мои товарищи, но я подумал: «Как бы не прийти нам в Вену к шапочному разбору».

Но наше беспокойство оказалось напрасным — нас просто перевели на новое направление, чтобы помочь 31-му корпусу, который оказался в тяжелом положении. Оставив 80-ю дивизию на рубеже Дуная, остальными дивизиями корпус успешно выполнил эту задачу.