Труба Иерихона - [14]

– Предлагается организовать утечку информации, – сказал секретарь деловито, – что вы, господин президент, являетесь гомосексуалистом.

Президент поморщился сильнее:

– С какой стати?

– Нам нужны голоса сексменьшинств, – объяснил секретарь. – По сути, они уже являются практически большинством. Не сами гомосексуалисты, а вообще… Было предложение привнести в вас… то есть в ваш образ, нечто более экзотичное… ну, скотоложество или мазохизм, но после трех дней совещаний и дискуссий в Институте Имиджа Первого Лица пришли к выводу, что наименее уязвим гомосексуализм. В этом есть нечто даже мужественное, в то время как мазохизм или педофилия… гм… Словом, сегодня предполагается организовать утечку информации.

– Надеюсь, – спросил президент сварливо, – без фото или скрытых съемок? Просто слушок?

Секретарь ответил с некоторой заминкой:

– На первом этапе – да.

– Что, будет и второй этап?

– Только, – успокоил секретарь, – если возникнет необходимость в подпитке. Но и тогда вовсе не обязательно будет снимать именно вас. Достаточно взять похожего на вас человека… Это послужит и страховкой, всегда можно дать задний ход, опровергнуть.

Президент побарабанил пальцами по столу. Ногти были холеные, покрытые тремя слоями лака, тщательно обработанные.

– А не потеряю ли голоса, – поинтересовался он задумчиво, – нормальных людей?

Секретарь, обычно быстрый в подборе нужных слов, снова чуть задержался, и президент это заметил.

– Нормальных людей, – ответил секретарь осторожно, – все еще в стране больше, чем представителей секс­меньшинств… но они, как бы сказать точнее, на обочине. Сейчас преимущество отдается сексменьшинствам, из которых группа гомосексуалистов – самая влиятельная. Она имеет в конгрессе и сенате около трети мест, тиражи журналов гомосексуалистов растут по экспоненте, у них уже три самых популярных телеканала, собственные банки и корпорации… Им выделяются особые пособия, так что нормальный человек чувствует себя не то что обделенным финансово, что имеет место тоже, а… как совсем недавно было дурным тоном назвать негра негром – обвинят в расизме! – точно так же сейчас открыта дорога гомосексуалистам. Стоит студенту назваться гомосеком, у него принимают зачет, только бы не нарваться на обвинение в предвзятости. Гомосексуалистам открыты высшие должности в государстве, в обход правил и в ущерб более достойным гражданам… Словом, сейчас в стране имеет место быть настолько мощное давление общественного мнения… что ни один из так называемых нормальных не рискнет выразить свое недовольство президентом-гомосексуалистом. Более того, проголосует именно за кандидата-гомосексуалиста, только бы не подумали о его предрасположенности к расизму, не заподозрили в ксенофобии…

Президент фыркнул:

– Как будто голосуют не тайно!

– Господин президент, вы же знаете, – сказал госсекретарь с мягкой укоризной, – девяносто девять процентов американских граждан уверены, что потайные камеры следят за их бюллетенями. А потом тайные службы сортируют благонадежных и неблагонадежных. Так что каждый стремится проголосовать так, «как надо».

Президент развел руками, неожиданно улыбнулся:

– Но об этом же не говорят? Нет. И мы не будем опровергать. Главное, чтобы голосовали как надо. Как нам надо!.. Что у тебя там еще?

Госсекретарь положил перед ним раскрытую папку. Вопрос насчет гомосексуальности президента страны был деликатно опущен, что означало молчаливое разрешение начать кампанию. Но осторожную и деликатную. В случае провала президент с возмущением прикажет отыскать виновных, распустивших о нем такие гнусные слухи.

– Это статистика роста наших войск за рубежом… Это количество кораблей в Дарданелльском проливе… Это рост активистов за права человека…

Президент снова поморщился. Он сам чувствовал, что морщится чересчур часто, а от этого закрепляются морщины, надо будет последить за своим лицом. Или дать распоряжение ребятам из Института Психологии Первого Лица.

– С правами человека, – сказал он значительно, – пора взять некоторый тайм-аут… Или хотя бы слегка затормозить. Эта великолепная идеологическая бомба сработала даже мощнее, чем ожидалось! Был разрушен Советский Союз, вдрызг разлетелся ужасающий по мощи Варшавский блок. И вот теперь, когда для НАТО нет больше в мире равных соперников, эти дурацкие права человека могут теперь вредить и нам самим, ибо ими оперируют только слабые нации и слабые государства. Да, теперь можно признаться: мы, США, боялись мощи СССР! Дико боялись, до обморока, до визга. Теперь в мире нет другой силы, кроме войск США. Так что забудем про эту химеру, которую мы создали для потребления других… но не для себя! Убивайте этих чертовых сербов, не считаясь, кто там с погонами, а кто без. Убивайте арабов, а потом начнем так же точно убивать русских, жидов и всех прочих, кто мешает… нет, даже может помешать нашей победной поступи!

Государственный секретарь позволил себе тонко улыбнуться:

– Я счастлив, что вы со мной разговариваете столь откровенно. Но сегодня в три сорок у вас выступление перед студентами университета. Туда уже съехались телеоператоры всех компаний мира. Надеюсь, там вы будете более осмотрительны в выборе слов?