Тройной полярный сюжет - [7]

- А прозвище?

- Силима, - и пацан потрогал рукой действительно соломенной белизны волосы.

- А чего ты здесь?

- Я к Момке пришел, - застенчиво ответил пацан.

- Это кто такой?

- В этом омуте Момко живет.

- Какой Момко?

- Живет, - убежденно ответил пацан. И уставился в воду круглыми немигающими глазами. _- А ты чего здесь? -спросил, не отрываясь отводы.

- К экзаменам готовлюсь. Вот посмотри картинки, - Саша вытащил из-под груды учебников книжку Д. Ливингстона "Путешествия по Южной Африке".

...Они лежали на берегу, занятые каждый своим делом. Колька Силима сосредоточенно листал книжку, разглядывая заставки и рисунки со сценами африканской жизни.

- Момко! - заорал вдруг Колька Силима, тыча пальцем в рисунок гиппопотама, высунувшего пучеглазую морду из экваториальных вод.

"БЕЛЫЕ ЗВЕЗДЫ"

- Рискуешь, Иван Никодимыч.

- А ты бы на моем месте не рисковал?

Трое мужчин сидели в увешанной спортивными плакатами комнате. Три видавших виды спортивных бойца со значками заслуженных мастеров спорта, теперь уже седоголовых и грузных. На плакатах мчались по склонам коричневые горнолыжники, девицы в купальниках стояли на берегах неизвестных вод, и улыбались изящные теннисистки.

- И все-таки риск.

- Ивакина надо оставить в сборной. Настаиваю, - сказал Никодимыч.

Один из мужчин повертел в руках листок бумаги.

- Вычеркнул я его. Вычеркнул сразу, как получил телеграмму.

- Значит, впиши. Под номером первым.

- Так прямо первым?

- До закрытия сезона три месяца. Я его подыму. К соревнованиям на приз закрытия сезона будет Ивакин.

- А если не сможет?

- Близорук ты, Федор Панкратьич. Кто Ивакин? Будущий чемпион Союза. А может, и больше. Не одни австрийцы умеют. Чемпионов надо растить. А как? Сами знаете!

Двое мужчин переглянулись. Кивнули друг другу. Сидевший за столом взял авторучку.

- Итак, оставляем Ивакина в сборной. Чемпионов надо растить, а, товарищи?

- Я не кончил еще, - нахмурился Никодимыч.- Что у тебя из хороших лыж есть в заначке? Стимул парню нужен.

- Есть одна пара, - уклончиво сказал человек за столом. - Я ее обещал, Никодимыч. "Белые звезды" все-таки.

- Кому?

- Полезному человеку. Стадион начинаем строить. Его подпись из главных.

- Перебьется, - решил Никодимыч. - Дашь ему польские "Металлы". Крепления сам поставлю. Пиши записку на эту пару.

Мужчина глянул на Никодимыча, взъерошенно и твердо взиравшего на него, и вдруг засмеялся. Засмеялся и Никодимыч.

- Золото парень, - растроганно говорил Никодимыч. - Мышечная реакция как у зверя. А умница! Я его бред трое суток слушал. Словно книжку читал. И все про эту самую птицу. Капитаны там у него, елки зеленые, священник какой-то, птица неизвестной породы... И все так печально... Значит, что? Значит, мечта в голове. Быть ему чемпионом. Пиши записку.

ЛЕНА

По белому больничному коридору шла девушка, постукивая каблуками, посматривая кругом с беспечной снисходительной полуулыбкой. Коридор был пуст. И она шла, высокая, тонкая, и казалось, что в пустоте этой позади остается легкий звон, как от прикосновения к натянутой до предела струне. Она на ходу сняла больничный халат, перекинула через руку. Тотчас же, точно этого ждали, сбоку открылась белая дверь, и оттуда выглянул молодой "очкарик" в докторской шапочке.

- Нехорошо, - шепотом сказал он.

- Что именно?

- Халат снимать нехорошо. Бактерии, знаете, вирусы.

- Нет на мне никаких бактерий.

- Помилуй бог! - в комическом ужасе сказал "очкарик". - Я не о больных, я о вас беспокоюсь.

Никодимыч сидел рядом с койкой Сашки Ивакина. Сашка не мог поворачивать голову в своем гипсовом "скафандре" и только изредка скашивал на тренера глаза.

Тренер натужно изображал беззаботный тон.

- Залег ты, Саня, не вовремя. А я тебе сюрприз приготовил.

Тренер исчез, но тут же появился снова, торжественный и загадочный. В руках у него рояльным лаком, отсветом клейм и надписей сверкали горные лыжи.

- "Белые звезды"! - в священном благоговении воскликнул Сашка.

- Они! - довольно кивнул Никодимыч. - Отбил, понимаешь, в рукопашном бою. Тони Зайлер сказал о них, что....

- На склон бы сейчас. "Белые звезды"... - мечтательно перебил Сашка.

- Под твой вес. Под твой рост. Поставлю тебе на них собственные крепления - "неваду". Чтобы ты больше так глупо не падал.

Дверь тихонько открылась, и Лена просунула голову в комнату. Она на мгновение смутилась, увидев Никодимыча, но тут же освоилась:

- Гипс. Лак. Шрамы и клейма. Какой кадр пропадает!

- Привет, Ленка! - счастливым голосом сказал Сашка.

Она не ответила. Прошла в палату, кинула на спинку стула халат и села, поглядывая на Сашку и Никодимыча.

- С лекций удрала? - спросил Сашка.

- Удрала. А покурить тут нельзя у тебя? Ужас как покурить хочется.

- Нельзя, - пробурчал Никодимыч, скрепляя ремнями лыжи. - Нечего тут раскуривать. На скользящей у них, Саня, между прочим, тефлон стоит. Для влажного снега очень хорош. Как раз для апреля.

- Апреля? - недоуменно переспросил Сашка.

- К апрелю ты должен быть на ногах. Приз закрытия сезона.

- Он встанет, - сказала Лена. - Достаточно посмотреть на его портрет в "Советском спорте", чтобы понять: Ивакин встанет и будет в этих...