Тройной полярный сюжет - [32]

Был класс. Ребячьи глаза осмотрели Сашку. На доске висела карта полушарий. Как бы поправляя карту, Сашка ощупью нашел один край карты, другой. Повернулся к классу.

- Прежде чем мы будем изучать, что такое горизонт, как велика Земля и сколько материков, я хочу сказать вам о географии. Это лучшая из наук, потому что эта наука о чудесах.

- Как фокусы? - спросил белобрысый мальчишка.

Конопатый отчаюга с выбитым зубом, не отрывая от Сашки обожающих глаз, влепил белобрысому локтем в бок.

- Мы узнаем с вами о людях, которые ходят босиком по раскаленным углям, о реке Амазонке, где живут интересные рыбы пираньи, о летучих мышах величиною с собаку, о водопадах, горах, пустынях и льдах.

Для вас вся карта мира состоит из "белых пятен", загадок и тайн. Таким образом, мы с вами отправимся в великие и опасные путешествия по земле, и в этом есть смысл географии...

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ АНТАРКТИКИ

Прошло время, и наступил день, когда весь Ленинград встречал дизель-электроход, доставивший домой очередную антарктическую экспедицию.

Была толпа на причале, вечно волнующий миг швартовки, были объятия, шампанское, слезы, и поцелуи, и смех.

Встреча развеяла на какое-то время продутую антарктическими ветрами дружбу, и Васька Прозрачный спускался по трапу один, ибо никто его не встречал и не мог встречать.

Полтора года полярной жизни сделали жестче его лицо, исчезла деревенская его припухлость, и -тем более выделялись глаза его, наполненные изумлением перед миром.

Зимовка и антарктическая работа убрали лишнее и оставили основное.

Он успел загореть во время перехода через тропики, успел "прибарахлиться" во время захода в Танжер и Касабланку, и теперь это был загорелый крепыш Васька Прозрачный в сногсшибательном костюме, плащ через руку, в другой чемоданчик, - всегда он был легким, не отягощенным собственностью человеком.

Он растерянно покрутился среди обнимающихся, целующихся, тараторящих людей и пошел к выходу.

- Вась, Василий! - крикнул ему вслед бородач, обнимающий за плечи старушку маму. Но Прозрачный сделал вид, что не слышит.

Он остановил такси. Сел на переднее сиденье рядом с водителем.

- Поедем в аэропорт.

Пожилой таксист окинул его привычным взглядом, тронул машину с места.

- С Антарктики?

- Оттуда.

- И в Ленинграде задержаться не хочется?

- Еще вернусь, - широко улыбнулся Васька. - Кореш у меня из связи ушел. Найду и вернусь вместе с ним.

Он вытащил из кармана шикарные сигареты, вздохнул и спросил:

- "Беломорчика" не найдется? Фабрики Урицкого. Шофер протянул пачку "Беломора".

- Возьми себе!

От Васькиных сигарет шофер отказался:

- Ты это тоже оставь. Оставь при костюме. Такой костюм требует.

- Механик Лев Клавдиевич уговорил. Ты, говорит, должен быть современным человеком, Прозрачный. Ты, говорит, на переднем фронте науки.

Васька сидел у Никодимыча.

- Писал, - сказал Никодимыч. - Писал и теперь пишет.

Он достал с книжной полки какой-то толстый научный том. Мелькнула надпись: "Никодимычу от верного ученика".

В томе были запрятаны замызганные конверты.

- От Лены прячу, - пояснил Никодимыч. - Она тут уборку по временам затевает.

- Так, - сказал Васька. - А прятать зачем?

- Он ослеп. Совершенно ослеп. Преподает географию за Полярным кругом. Он, видишь ли, убежден, что Лене лучше забыть про него.

- Понятно, - Васька налил в рюмки еще коньяка.

Они сидели по-домашнему в тесной комнате Никодимыча и толковали, положив локти на стол.

- А вы как считаете? - спросил Прозрачный.

- Я ведь уже не тренер. Ушел. Решил, что взгляды мои устарели. И потому не могу вмешаться. Может быть, если бы я раньше ушел, Сашка бы не ослеп. Хотел я красиво уйти с горнолыжного горизонта. Оставить после себя.

Васька отодвинул свою рюмку и встал:

- Вот что, я их сведу. Разлетись шестеренки, но я их сведу.

- Как? - спросил Никодимыч. - Отпуск четыре месяца. Денег хватит. Я ее в мешок посажу и...

- А надо?

- Не знаю. Я не умом. Я движением души буду действовать. Где адрес Лены? И какой к ней подход?

- Никакого, - сказал Никодимыч. - Скажи, что адрес Сашки тебе известен. Билет помоги купить.

- Я сам с ней полечу. Для присмотра за этими дурачками.

- Таких девушек нет, Вась, - сказал Никодимыч. - Или очень немного.

Васька накинул пиджак, висевший на спинке стула. Затянул распущенный галстук.

- Девятая специальность, - пошутил он. - Васька в качестве свата.

БЕРЕГ

...Море входило здесь в берег широкой бухтой. Сашка сидел на поросшем травой обрывчике. За спиной с косогора шла дорога, и по дороге пыльно катили грузовики. Солнце садилось. Сзади подошел тот самый конопатый парнишка с выбитым зубом.

- Сапрыкин? - не оглядываясь, спросил Сашка.

- Я!

- Садись рядом.

Пацан сел рядом с Сашкой.

- Вы как меня узнали?

- По дыху, - серьезно ответил Сашка. - Я, брат, любого мальчишку за сто метров узнаю по дыху. Помолчи!

Сапрыкин все так же обожающе глянул на Сашку, прихлопнул рот.

- Солнце садится?

- Садится, - ответил Сапрыкин.

- Бухта гладкая?

- Гладкая.

- Видишь зеленый луч? Смотри на бухту.

- Вижу, - искренне соврал рыжий Сапрыкин. Сашка молчал.

- А к вам дядя и тетя приехали. Кра-асивые оба! - вздохнул Сапрыкин. Это правда, что он был в Антарктиде? А тетя ваша жена? Она, значит, Нютке мамой будет? Или нет?