Тройной полярный сюжет - [21]

- А куда вы сейчас? На восток.

- Высокий, похожий на эстонца парень доброжелательно смотрел на Сашку, низенький бородач укладывал рюкзаки.

- Меня не возьмете?

Бородач разогнулся, хмуро глянул на Сашку:

- Анекдоты можешь травить?

- Нет.

- Коку помочь, гальюн драить?

- Попробую.

- Несерьезный ты бич. - Бородач сплюнул. Они начали сталкивать шлюпку.

- Надо, ребята. Я не бич. Мне надо быть на востоке.

- Сказано, что нельзя, - ответил жестокий юнец.

Бородач оценивающе глянул на Сашку.

- "Надо" - слово серьезное, - сказал он, помолчав. -Садись, если "надо"!

Высокий эстонец ободряюще кивнул головой и улыбнулся, показав прекрасные зубы.

В тихом моторном рокоте, в безоблачном солнце по гладкой воде медленно двигалось гидрографическое судно.

В рубке крутился самописец эхолота, вычерчивая прямую линию, и человек возле эхолота, прищурившись, сосал папиросу, косил взгляд на бумажную ленту и мурлыкал привязавшуюся с утра песенку :

...Мы люди моря. Живем на суше.

Нам делать нечего, мы ходим,

бьем баклуши...

С высоты птичьего полета можно было видеть, как судно, пройдя короткое расстояние, описывало кривую и снова двигалось параллельным галсом, и снова разворачивалось, и снова шло параллельно... Как будто настойчивый упрямец разыскивал оброненную на морское дно небольшую вещицу.

В тесном кубрике с двухъярусными койками было трое. Один после вахты спал, укрывшись по самый нос байковым одеялом, другой читал толстую книгу, а Сашка Ивакин смотрел в потолок и кусал губы.

- Собеседник ты, Саша, изумительный. Как эта книга, - парень повернулся к Сашке и показал обложку "Пятизначные математические таблицы", Б. И. Сегал, К. А. Семендяев.

Сашка молчал.

- И это человек, пользующийся прославленным гидрографическим гостеприимством. Бесплатным проездом... к... месту следования. Ты случаем не младенца зарезал?

- Нет, - ответил Сашка.

- И всесоюзный розыск на тебя не объявлен? Или ты сам майор Пронин?

- Тоска, - сказал Сашка. - Третьи сутки на одном месте. Третьи сутки одну и ту же сопку видать. На сколько мы за месяц уплывем?

- Миль двести пройдем. Работа.

- Я понимаю.

- Ты, Саня, плохой человек. Спешишь куда-то. Мозгу точишь. А был бы ты тунеядец. Бродячие тунеядцы, понимаешь, для компании хороши. Анекдот тебе свежий. Пример из собственной жизни. Ужасный случай, который видел своими глазами. От нашей работы обалдеть можно.

- Можно, - согласился Сашка.

Парень глянул на часы, спрыгнул на пол. Посмотрел на спящего, натянул одеяло на его босые ступни, взял с полки мичманку, надел, поправил набекрень и вышел.

Сашка следом за ним поднялся на палубу. Дремотное, как будто никем не управляемое судно двигалось по гладкой воде. С севера, с океана, шли длинные пологие валы.

- Штормит где-то, - сказал парень. - А у нас курорт.

Из-за рубки доносилось бренчанье гитары. Сашка обошел рубку. Лицом к заходящему солнцу прямо на палубе сидел бородач в полярной куртке, натянутой на голое тело. Он тихо бренчал на гитаре и пел, мурлыкая для самого себя, для этой тихой минуты жизни.

Увидев Сашку, парень прихлопнул струны ладонью. Приземистый, чернобородый, он напомнил жюль-верновского доктора Сэллинджера.

- Слушай, - сказал парень. - Я тут сидел и про тебя думал. Не переношу три категории людей: бичей, тунеядцев и туристов. Ты кто из трех?

Сашка пожал плечами.

- Для тунеядца ты мрачен, тунеядец всегда ласков, для бича не годишься: бич заливать умеет, а ты молчишь. Турист ты, что ли? Маешься этой дурью?

- Мне на восток надо. И как можно быстрее.

- При закатном солнце и гладком море можно увидеть зеленый луч. Ты его видел? - неожиданно сказал парень.

- Нет.

- И я нет. Вот сижу и жду.

- Не буду мешать...

- Не мешай, - согласился парень. - Тем более что лирика эта бывает два дня в навигацию. И часов через шесть начнется приличный шторм.

- Откуда знаешь?

- По штилю и облакам. Подними взгляд.

Сашка посмотрел вверх. В безоблачно чистом небе, где-то в середине зенита вытянулись три плотных чечевицеобразных облачка.

- Штормовые облака. Радуйся,

- Чему?

- Ты же спешишь? Побежим на отстой. И именно в Тикси.

Сашка стоял у поручней. Начинал задувать легкий ветер. Ветер доносил из-за надстройки тихое бренчание гитары.

Вскидываясь на волнах, гидрографическое судно спешило к востоку. Волна еще не была злой, но ветер уже срывал водяную пыль с верхушек, бросал ее на палубу и завывал в снастях и надстройке. Ребята в штормовках мотались по палубе, убирали разбросанное оборудование, вещи.

Сашка Ивакин прилепился к поручням. Лицо его было мокрым.

Сзади возник бородач все в той же полярной куртке на голом теле. Куртка и тело блестели как лакированные.

- Пойдем, поможешь! - крикнул он.

За надстройкой было сравнительно тихо. С десяток бочек, обмотанных тросом, шевелились как живые.

- Не могу трос затянуть, - выдохнул бородач.

- Закрутить надо ломиком, - быстро предложил Сашка.

- Закрутишь его...

- Тащи ломик, - приказал Сашка.

Толстенный трос не хотел закручиваться в петлю.

Сашка налег, трос еле-еле подался. Сашка закусил губу и провернул лом один раз, второй. Бочки мертво стянулись.

- Силен! - одобрительно выкрикнул бородач.