Тройной агент - [17]
Хумам аль-Балави, который врач, семенил по своему пути, как и прежде. А вот Абу Дуджана мчался, летел под уклон по опасной дороге, подстрекая к насилию других и угрожая к ним вскоре присоединиться. К середине января 2009 года Али бен Зеид и его руководство решение приняли: с Абу Дуджаной пора кончать. Что касается Балави, то выживет он или погибнет вместе со своим джихадистским аватаром, это зависит от него.
В темноте главное здание Мухабарата нависает над западными кварталами Аммана как средневековая крепость, окруженная высокими стенами из известняковых блоков, на которых выщелачивание с годами привело к появлению липких красноватых пятен. Старейшая часть комплекса когда-то представляла собой самую страшную тюрьму на всем Ближнем Востоке; лабиринт камер, настоящих каменных мешков, всегда готовый к приему террористов и других врагов государства. Те немногие, кто попадал внутрь, рассказывают о темных проходах, кнутах, сплетенных из электрических проводов с узлами, о криках и стонах, глубокой ночью доносящихся из комнаты для допросов. В некоторых кругах иорданцев это здание заслужило мрачное прозвище «Контора по заготовке ногтей».
Теперь, конечно, времена изменились, по крайней мере внешне. Иорданский прозападный монарх, король Абдалла II, виртуоз самопиара, хорошо умеющий работать с прессой, не любит, когда появляются отчеты правозащитных групп, в которых упоминаются пытки, применяемые разведкой и контрразведкой страны. Старую тюрьму он снес, а в 2005 году даже уволил главу Мухабарата, умелого и безжалостного Саада Хейра — человека с манерами благовоспитанного англичанина и ледяным взглядом гремучей змеи.
Но несмотря на велеречивые заверения о соблюдении процессуальных установлений и прав заключенных, думать, что эта секретная служба подобрела и размякла, опасно и по сей день. Иордания с ее населением, перевалившим за шесть миллионов, — умеренная арабская страна, союзница Соединенных Штатов, и официально с Израилем живет в мире, но именно это автоматически делает ее мишенью для большинства исламских террористических группировок, да и для Ирана, который снабжает их деньгами. Она давно стала временным пристанищем на путях кочевья банд иракских преступников, иранских провокаторов, боевиков «Хамаса» и «Хезболлы». Ей пришлось выдержать жестокие атаки «Аль-Каиды», в том числе ту, в ходе которой в ноябре 2005 года аз-Заркави, используя бомбистов-смертников, взрывами в трех амманских отелях убил множество людей. В девяностые Заркави самому пришлось провести пять лет в застенках Мухабарата, и с тех пор он не раз пытался отомстить, покушаясь на главное здание этой спецслужбы. В 2004-м Мухабарат еле предотвратил налет на свою штаб-квартиру, когда аз-Заркави загрузил в пару грузовиков достаточно взрывчатки и отравляющего газа, чтобы отправить на тот свет десятки тысяч людей. В результате именно Мухабарат добыл информацию (от рядового боевика, члена ячейки аз-Заркави, попавшегося иорданским властям) о местонахождении его убежища в Ираке, неподалеку от Багдада. В результате 7 июня 2006 года два американских реактивных штурмовика сбросили на дом каждый по пятисотфунтовой бомбе, убив Заркави, его молодую жену, их ребенка и еще четверых боевиков.
Что знал Хумам аль-Балави о Мухабарате и его репутации, неизвестно. Но Абу Дуджана со всем своим фрондерством где-то на полпути от дома к застенкам разведслужбы испарился как утренний туман. На Балави надели наручники и зажали между двух агентов Мухабарата, еле втиснувшихся на сидение по сторонам от него. Один из них достал из кармана и надел ему на голову матерчатый колпак, туго затянув шнурок на шее.
Дурно пахнущий колпак лишил его не только зрения, но и свежего воздуха. Дышать стало тяжело. Стальные наручники впились в запястья и заставляли сидеть с наклоном вперед.
Наручники на твоих запястьях станут серебряными браслетами.
Процессия петляла по улицам, в этот час почти пустынным, проехала мимо мечети, которую Балави посещал с детства, мимо пустого базара и начальной школы с ее бетонной спортплощадкой. Замедлив ход, взобралась на современное шоссе, ведущее в центр Аммана, и понеслась мимо торговых комплексов, сверкающих отелей с барами, даже теперь освещенными неоном, и дорогущих фитнес-клубов, где, говорят, есть помещения с кондиционированием воздуха, в которых мужчины и женщины занимаются вместе, за деньги покупая возможность дрыгать ногами и руками, раздевшись до стриптизерских трусиков, купальных лифчиков и обтягивающих маек.
Колонна свернула к северу, в другую часть города, известную как Вади аз-Зир (Долина садов), — район широких проспектов и солидных известняковых зданий, охраняемых военными, но без единой вывески. Балави почувствовал, как машина остановилась, потом еще раз — видимо, у контрольно-пропускных пунктов, затем за ней с лязгом закрылись ворота. Несколько раз проехав по узким тоннелям, соединяющим один двор с другим, она наконец остановилась у входа в огромное каменное здание, которое служит штаб-квартирой «Рыцарей истины» — элитного подразделения, выделенного в Мухабарате для борьбы с терроризмом. Невидимые для ослепленного колпаком Балави, над входом висели помпезные портреты двух последних королей Иордании и черный флаг разведслужбы, на котором арабской вязью выписан лозунг: «Час расплаты придет!»
С беспристрастностью компетентного исследователя и незаурядным мастерством рассказчика американский журналист Джоби Уоррик разворачивает перед нами яркое и страшное полотно — новейшую историю Ближнего Востока. Неизбежно в центре этой документальной повести оказывается парадоксальная фигура Абу Мусаба аз-Заркави, террориста, затмившего своей дурной славой Усаму бен Ладена и заложившего фундамент самой бесчеловечной организации нашего времени — Исламского государства (организация запрещена на территории РФ)
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.
В ежегодной рубрике «Нобелевская премия» — «Сказитель»: так назвал свою лекцию лауреат 2012 года китайский писатель Мо Янь (1955).Я знаю, что в душе каждого человека есть некая туманная область, где трудно сказать, что правильно и что неправильно, что есть добро и что есть зло. Как раз там и есть где развернуться таланту писателя. И если в произведении точно и живо описывается эта полная противоречий, туманная область, оно непременно выходит за рамки политики и обусловливает высокий уровень литературного мастерства.
Воспоминания Дионисио Гарсиа Сапико (1929), скульптора и иконописца из «испанских детей», чье детство, отрочество и юность прошли в СССР.
Рубрика «Они должны выжить?» позаимствовала название у рассказа австрийской писательницы Марианны Грубер «Скажи им: они должны выжить» и приурочена к очередной годовщине окончания Второй мировой войны. Герой рассказа, крестьянский парень-хорват, как умеет противится преступлениям Третьего рейха. Перевод Марка Белорусца.
«Литературный гид» — «Прерафаэлиты: мозаика жанров». Речь идет о направлении в английской поэзии и живописи, образовавшемся в начале 1850-х годов и объединенном пафосом сопротивления условностям викторианской эпохи, академическим традициям и слепому подражанию классическим образцам.Вот, что пишет во вступлении к публикации поэт и переводчик Марина Бородицкая: На страницах журнала представлены лишь несколько имен — и практически все «словесные» жанры, в которых пробовали себя многоликие «братья-прерафаэлиты».