Тропы Песен - [91]
Среди ископаемых, собранных в Красной Комнате, он показал мне дефектный свод черепа молодого самца Homo habilis. Ближе к лобной части черепа были видны следы опухоли мозга: значит, это был «идиот в семье». У основания виднелись две аккуратные дырочки, примерно в дюйме одна от другой. Затем Брейн взял ископаемый череп леопарда, найденный в том же слое, и продемонстрировал, что два нижних клыка в точности проходят в те два отверстия. Леопард тащит свою жертву, захватив череп челюстями, — как кошка несет мышь.
Отверстия находились как раз в нужном месте.
Однажды я отправился повидать садху-шиваита, жившего в отшельническом жилище на холме напротив. Этот очень праведный человек принял мое приношение — несколько рупий, — и благоговейно завернул их в край своих оранжевых одеяний. Он сидел, скрестив ноги, на леопардовой шкуре. Его борода спускалась до самых колен, и, пока он кипятил воду для чая, тараканы сновали по ней вверх-вниз. Под его жилищем находилась пещера леопарда. В лунные ночи леопард приходил к нему в сад, и они с садху глядели друг другу в глаза.
Однако старожилы деревни помнили ужасные времена «людоедов», когда никто не чувствовал себя в безопасности даже за запертыми дверями.
В Рудрапраяге, к северу отсюда, людоед сожрал больше 125 человек, пока его не пристрелил Джим Корбетт. Однажды зверь сбил дверь с овчарни; прополз по телам сорока живых коз (или под ними), не тронув ни одной; и, наконец, схватил молодого пастуха, который спал в одиночестве в дальнем конце загона.
Леопард становится «людоедом» обычно — хотя не всегда — в результате случайности, например, из-за отсутствия клыка. Но если уж зверю полюбился вкус человечины, он позабудет о другой пище.
Когда Брейн подсчитал процентное содержание ископаемых приматов — то есть останков бабуинов и гоминидов, как на уровне robustus'а в Сварткрансе, так и на уровне africanus'a. в Стеркфонтейне, он, к своему удивлению, обнаружил, что кости приматов составляли 52,9 % от общего числа съеденных жертв в первом случае и 69,8 % во втором. Остальными жертвами были антилопы и другие млекопитающие. Какой бы зверь (или звери) ни использовал пещеры в качестве склепов, он явно отдавал предпочтение человечине.
Брейн играл с мыслью о том, что здесь потрудились леопарды-«людоеды»; однако этой гипотезе противоречат несколько соображений:
Статистика из африканских национальных парков показывает, что бабуины составляют не более 2 % рациона нормального леопарда.
В верхних слоях Сварткранса, когда обитателями пещеры явно были именно леопарды, оставлено множество объедков их обычной добычи — газелей, тогда как доля бабуинов снижается до 3 %.
Возможно ли, что леопарды прошли через «ненормальную», людоедскую, стадию — а потом вернулись к прежним привычкам?
Кроме того, Элизабет Врба занялась анализом костей полорогих жвачных животных из пещер и обнаружила, что среди них преобладают кости чересчур массивных животных — например, гигантского бубала (коровьей антилопы): леопарду с ними было не справиться.
Возможных «кандидатов» трое: все трое вымерли, и все трое оставили свои окаменелые останки в Стеркфонтейнской долине:
а. Длинноногие гиены-охотницы, Hyenictis и Euryboas,
б. Махиродонты, или саблезубые кошки,
в. Род Dinofelis — «ложные саблезубые».
У саблезубых кошек были огромные шейные мышцы, они были могучими прыгунами; а в их верхних челюстях имелись серпообразные клыки с зазубренными остриями. Нисходящим ударом звери вонзали их в шею жертвы, смыкая челюсти. Особенно такое орудие подходило для нападения на крупных травоядных. Их плотоядные зубы служили для перемалывания мяса гораздо лучше, чем зубы всех остальных хищников. Однако нижние челюсти у них были слабыми — настолько слабыми, что им не удавалось справиться со скелетом.
Когда-то Грифф Юйер предположил, что коренные зубы гиены, приспособленные для перемалывания костей, возникли как реакция на избыток недоеденных туш, остававшихся после трапез саблезубых.
Очевидно, что в пещерах Стеркфонтейнской долины обитали в течение очень длительного времени разные хищники.
Брейн догадался, что часть костей, особенно принадлежавших крупным антилопам, могли притаскивать туда саблезубые кошки и гиены, «работавшие» в тандеме. Вполне возможно, что некоторых гоминидов приносили туда гиены-охотницы.
Но давайте перейдем к третьему варианту.
Dinofelis был менее проворной кошкой, чем леопард или гепард, зато имел гораздо более могучее телосложение. У него были прямые кинжалообразньге зубы, по форме представлявшие собой нечто среднее между зубами саблезубых кошек и, скажем, современного тигра; ими он умерщвлял жертву. Его нижняя челюсть могла захлопываться; а поскольку телосложение у него было несколько неуклюжее, охотился он, вероятно, из укрытия и, вполне вероятно, по ночам. Возможно, этот зверь был пятнистым. Возможно, он был полосатым. А может быть, как пантера, он был черным.
Его кости находили повсюду от Трансвааля до Эфиопии — в местах первоначального обитания человека.
Только что, в Красной Комнате, я держал в руках ископаемый череп динофелиса — великолепный образец с патиной цвета коричневатой патоки. Я нарочно соединил шарнирами нижнюю челюсть с верхней и, смыкая их, внимательно смотрел на клыки.
Брюс Чатвин – британский писатель, работавший в разное время экспертом по импрессионизму в аукционном доме «Сотбис» и консультантом по вопросам искусства и архитектуры в газете «Санди Таймс». В настоящее издание вошли его тексты, так или иначе связанные с искусством: роман о коллекционере мейсенского фарфора «Утц», предисловия к альбомам, статьи и эссе разных лет. В своих текстах Чатвин, утонченный стилист и блистательный рассказчик, описывает мир коллекционеров и ценителей искусства как особую атмосферу, с другой оптикой и интимными отношениями между произведением и его владельцем или наблюдателем.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Потомок браминов, выходец из Тринидада, рыцарь Британской империи и Нобелевский лауреат (2001) предпринимает в 1964 году отчаянную попытку «возвращения домой». С момента своего прибытия в Бомбей, город сухого закона, с провезенным под полой виски и дешевым бренди, он начинает путь, в котором чем дальше тем больше нарастает чувство отчуждения от культуры этого субконтинента. Для него тот становится землей мифов, территорией тьмы, что по мере его продвижения смыкается за ним.
Карибское путешествие B.C. Найпола, полное юмора и страсти, не только дает внутреннее видение повседневной жизни аборигенов одного из регионов романтического туризма (Тринидад, Ямайка, Мартиника, Суринам…), но и позволяет задуматься о поразительных параллелях между ритмами актуальной российской жизни и пост-колониальными «тринидадскими» мотивами.
Череда неподражаемых путешествий «превосходного писателя и туриста-по-случаю», взрывающих монотонность преодоления пространств (забытые богом провинциальные местечки былой «владычицы морей» («Королевство у моря») или замысловато искривленные просторы Поднебесной («На "Железном Петухе"», «Вниз по Янцзы»)) страстью к встрече с неповторимо случайным.
Сорок лет проработав журналистом в разных странах Африки, Рышард Капущинский был свидетелем двадцати восьми революций на разных концах Черного Континента и за его пределами. «Император» — его рассказ о падении империи Хебру Селассие I.