Тропою Силы - [26]

— Ты… так, погоди. Ты ведь специально подстроила наше опоздание, чтобы нас отправили на медитацию. Верно? — она улыбнулась, — Откуда в тебе столько хитрости?!

— Ну так ведь ки-и-иса. А коты хи-и-итрые, — протянули с наглой улыбкой.

— Допустим. Но откуда ты обладаешь телепатией? Даже я так не могу, а мама пыталась научить.

— Папа обучил, — она пожала плечами, — Он следопыт, управляющий охраной колонии, из которой я родом. А ты очень хорошо прячешь свои чувства, Шейд. Глубоко в сердце. Будь они хорошими или плохими. Если я тронула то, что нельзя, прости, пожалуйста. Мне просто хотелось их увидеть. Ты ведь даже в постели их прятал… — тихо прошептала она, — Зато мои читал, как книгу.

— Хех. И что же ты увидела?

— Доброту. Заботу. Желание обнять. Защитить, — она покраснела и отвела глаза, — А ещё ты не боишься смерти. Совсем. Словно приговорённый к смерти, который уже с ней смирился, — её взгляд сменился на задумчивый, как будто меня увидели в новом ракурсе, — И в тебе достаточно много гнева и обиды. Но вот на что, я разобрать не смогла, — она наклонила голову, словно спрашивая. Глубоко вдохнув, на выдохе отвечаю.

— Смерть… у меня к ней особое отношение, скажем так. Поверь мне, умирать не страшно, страшно жить. Я… знаю, о чем говорю, — несколько мрачнею, глядя в пол.

— Прости.

— Ничего. Ты правильно сделала, что постаралась увидеть то, что я прячу. Тебе можно и нужно увидеть то, что царит в моей душе.

— Злость? — кивок, — Я злюсь на мир, Вес.

— М-м-м?

— Он не знает жалости. Слабые станут кормом для сильных, либо сами станут сильней. Но часто он не даёт этой возможности. Это чувство, когда ты хочешь жить, когда хочешь быть свободным, когда хочешь увидеть взгляд своего ребёнка. Но ты понимаешь, у тебя этого не будет. У тебя осталось всего несколько такед, и ты умрёшь. Предсмертная боль мучает тебя, ты ждёшь дня смерти уже не как конец, а как освобождение от боли. Более того, знаешь поговорку: перед смертью не надышишься? — она отрицательно мотнула головой, — Ну, теперь знаешь. Её смысл в том, что за короткий промежуток времени ты будешь пытаться сделать всё и сразу, но в итоге ничего не выйдет. Но ты всё равно попытаешься. В моём случае… попытаешься подарить кому-то радость, миг, в котором он будет по-настоящему счастлив. Тогда он поймёт, что жизнь имеет светлые краски, поймёт, что в мире есть добро… даже если его немного… — я себя одёргиваю и смотрю в напряжённые глаза Вес.

— Ты… ты умираешь?! — в ужасе прошептала Вессира.

— Что? Нет! Вовсе нет, — резко встряхиваюсь, глянув в её не на шутку обеспокоенные зелёные глаза. — Просто… я знаю это чувство. Прекрасно знаю. У меня был опыт общения… и, более того, я словно бы прожил жизнь этого человека. Увидел мир его глазами в те последние мгновения его жизни. И, наверное, никогда от него не смогу избавиться. Но со мной всё хорошо. Честно. Просто я многое понял и переосмыслил, вот и всё.

— Правда, всё хорошо?

— Да, Вес. Это… моя небольшая тайна, о которой даже мама не знает.

— Я поняла, — серьёзно кивнула Вессира.

— А в остальном всё хорошо. — Смерив меня взглядом, всё-таки поверили. Немного посидев и повертев в голове мысли, при этом полыхая самыми разными эмоциями, она поднялась, подошла и присела ко мне, после обхватив мою руку.

— Слушай, Шейд… прости, что я тут нахитрила, просто я немножко боялась. С катарами мало кто решается связать судьбу, а ты… ты столько раз обращался ко мне как… к чему-то дорогому, словно я уже была твоя. Оказывал пусть и странные, но знаки внимания. И каждый раз походя! — на последних словах она повысила голос, а мне даже немножко стало стыдно. Совсем чуть-чуть, — Шейд, ты ведь правда меня не оставишь?

— В смысле? — не понял я, резко переключаясь. Шестерни в голове резко встали клином при попытке проложить цепочку.

— Через две такеды мы покидаем храм. Два года мы будем в поле с личными мастерами. Я уже нашла того, с кем хочу разделить свою жизнь и даже видела его чувства, но… всё равно переживаю, хочет ли он. Я понимаю… как это глупо звучит. И выглядит. Но ничего не могу с собой поделать. Мне просто… сложно в это поверить.

— Не переживай, — свободной рукой убираю с её глаз чёлку. Пара зелёных глаз устремляют свой взор прямо в мои. — Теперь… — сблизившись, лизнул её по губам, — Мы будем всегда на связи, — шепчу на ушко, позволив себе за этим самым ушком почесать. Она заулыбалась, а я, чуть подумав, добавляю: — Так что я всегда буду знать, кому позвонить, дабы удовлетворить свои плотские желания.

— БАЦ!!!

— ДУРАК!!! — взорвалась Вес, отвешивая мне один смачный удар в бок, после чего обрушила целый шквал, но уже на плечо, — Ты… ты… невоспитанный, грубый, охамевший, наглый…

— Пхе-хе-хе-хе-хе, — хватаю её за талию и заваливаюсь сверху, — Ну, всё, всё, уже и пошутить нельзя.

— Нельзя! — ой, а какие мы взъерошенные… и злые. От излучаемого умиления я расплылся в дурацкой улыбке.

— Надо почаще так шутить, ты так забавно выглядишь… и вообще, может, мне действительно завести ещё одну кису? — зря, зря я дёргаю тигра за хвост, но ничего не могу с собой поделать.

— Ах, так? Ну я тебя…!