Тропою рыси - [12]

— Да хватит уже. Вам что, заняться больше нечем? — вмешался Лэйярд.

Общему веселью пришел конец, и все замолчали. Лэйярд, по всей видимости, просто не умеет расслабляться — чересчур строгий и слишком серьезно ко всему относится — ребята ведь просто дурачатся. Хотя, мне кажется, это из-за того, что он с тревогой ожидает вестей из Тарсиллинна. Я это чувствую, почему-то чувствую его настроение и эмоции.

Ужин прошел без происшествий. Уснула я рано, поэтому, вероятно, и поднялась ни свет, ни заря. Когда я прошла в «кухню» попить водички, Сейланн уже раскатывала тесто, что-то напевая себе под нос.

— Анаис, что это ты сегодня вместе с солнцем встала?

— Выспалась, наверное. А ты что делаешь?

— Пирог с зайчатиной. Пока все проснутся — будет готов.

Я обошла испачканный мукой стол и выглянула из нашего «дома». Оказывается, Лэйярд тоже не спал. Беседуя с Сейланн о слоеном тесте, я наблюдала, как Лэйярд отжимается, качает пресс и подтягивается на огромной ветке. Так вот почему здешние парни в такой отличной форме. Конечно, Макс на работе так устает, что уже не до физических нагрузок, лучше на диване с пивом и чипсами отдохнуть.

— Анаис, ты что, уснула?

— А?

— Я тебя уже в третий раз спрашиваю: можешь морковку с луком из кладовой принести? У меня руки в тесте.

— Да, уже иду, — я никак не могла оторваться от этого зрелища.

А Лэйярд тем временем, кажется, уже возвращался. Я не смогла удержаться: осмотрела его сильные руки, плечи, перевела взгляд на рельефную грудь, ого, — на животе кубики, опять на грудь… шею…

«Черт возьми. Он заметил, что я пялюсь на него. Как неудобно получилось… Пойду-ка я за луком, пока он не вернулся…»

В кладовой (я бы назвала это просто — погребом) я нашла в плетеной корзине морковь, сорвала несколько крупных луковиц с плетенки и вернулась в кухню.

— Слушай, Сейланн, у вас там так много морковки…

— Да, нужно свежую из Тарсиллинна привозить. Эта прошлогодняя уже никуда не годится.

— Так вот я и хотела спросить, ты котлеты из моркови пробовала?

В ответ она покачала головой.

— Я умею делать вкусные овощные котлеты — из моркови, из свеклы. У вас терка есть? — не отставала я, желая блеснуть своим кулинарным мастерством.

— Есть, сейчас поищу. Что еще нужно?

— Яйца, соль и мука. Еще масло или жир — на чем можно жарить.

Морковку тереть пришлось очень долго, я и забыла, как трудно бывает без кухонного комбайна. Жарила тоже долго, и вся кухня была в муке. Сейланн молча подметала, я думаю, она уже была не рада, что разрешила мне тут кухарствовать. Но когда испекся ее пирог, и она поставила кипятиться воду для чая — мои котлеты уже были готовы.

Какой же это удар по моему самолюбию, ведь никто не оценил моих стараний. Попробовали все, но не ел никто. Я даже успела заметить, как Ульрик умчался прочь, выплевывая на ходу мой кулинарный шедевр. Это просто невежливо, в конце концов. И я гордо ела их одна. Затем я молча вышла на улицу и присела на камень, приподняв край платья, чтобы ноги тоже загорали. Следом за мной появился и Регнар:

— Не помешаю?

— Нет, я загораю. Скоро лето закончится, а я совсем белая.

— А наши девушки от солнца всегда прячутся, кожу отбеливают. У вас любят красных девушек?

— Нет, бронзовых.

— Это все равно, что грязных.

Я промолчала, закрыв глаза и повернувшись к солнцу.

— А это правда, что ты жена Ингвара? — он плюхнулся рядом.

— Вообще-то, несостоявшаяся.

— А-а. Может, пойдем, погуляем?

— А если бы я была замужем, не пригласил бы? Такая логика?

— Я просто спросил, — он поднялся и отряхнул с узких штанов траву. — Не хочешь — не иди.

— А куда собрался?

— К речке хотел сходить, ловушку для рыб проверить.

— Ну, пойдем, — поднялась и я.

Он сбегал в жилище и принес плетеную корзину, в которой лежала крапива.

— Это что, такая наживка? — заглянула я внутрь.

— Нет, это оберег от водяниц. Их в реке полно.

Вскоре мы уже шагали по узкой извилистой тропке.

— А кто это, водяницы?

— Девушки такие, очень вредные, вреднее Кристы во сто крат. Сети путают, рыбу из ловушек выпускают, могут и утопить.

— У нас их русалками зовут. А ты их когда-нибудь видел?

— Нет, пусть боги уберегут. Я слышал несколько раз после заката, как они плещутся и смеются… А вот и речка, пришли уже, — махнул он рукой.

Я бы сказала, что это была не речка, а горный ручей, несущийся по оврагу. Какие там могут быть русалки, если мне там воды — максимум по пояс. Через ручей был перекинут мостик — два связанных между собой бревна. Я осторожно дошла до середины и села, свесив ноги и наблюдая за Регнаром, который из плетеных конусообразных ловушек собирал в корзину рыбу. Вот смешной, верит в детские сказки и всякую там нечисть. Девушки купались и хохотали, а он и убежал. А еще похвалялся, как на медведя ходил…

К вечеру все оживились — вернулась рысь с письмом из Тарсиллинна. Известия были скудными и неутешительными: жрецы пытались устроить переворот и вернуть себе власть. Илара все еще держит свои позиции, но находится не в Каменных Чертогах, а в своей загородной резиденции. О Максе-Ингваре — ни слова. После ужина эти новости бурно обсуждались. Было решено выслать разведчика обходным путем в Тарсиллин, а потом решать, что предпринять дальше.