Тропой разведчика - [45]

— Ты — правого, я — левого, — шепнул он Орешину. — Насмерть.

Такое решение пришло в ту минуту, когда старшина убедился, что они пьяны. Офицер шел по направлению к пулеметной точке. Своим появлением он насторожит, разбудит солдат. Тогда будет трудно вернуться к своим. Разведчики подошли к гитлеровцам сзади и взмахнули ножами.

Оттащив трупы от дороги, разведчики принялись обыскивать их. В карманах офицера ничего не было, а у солдата оказался толстенный бумажник. Сергей забрал у офицера пистолет, снял с головы убитого фуражку и, положив в нее бумажник, надел на голову.

Теперь надо было не сбиться с уже проторенного пути. Руки помогали находить знакомые кочки, воронки, рытвины. Вот высокая густая трава, где разведчики полчаса назад с минуту отдыхали. Стараясь слиться с землей, прислушиваясь к ночным звукам, старшина и солдат добрались до траншеи.

Ветер доносил с реки прохладу. Слева по-прежнему изредка стреляли немецкие дальнобойные орудия. Орешин сполз в траншею, прислушался. Сполз и старшина, помог товарищу залезть на бруствер, схватился за протянутые руки и выбрался наверх.

Вдруг раздался трескучий выстрел. Ракета, неожиданно выпущенная совсем рядом, осветила кочковатое поле, молодые поросли густой зеленой травы, тянувшиеся у кромки минного поля, проволочное заграждение, у прохода которого стояли двое гитлеровцев, и разведчиков, сходивших с бруствера. Они застыли в тех позах, в которых застал их свет. Еще целую минуту гитлеровцы не могли понять, что происходит. Этого было вполне достаточно, чтобы стремительно броситься к проходу в заграждении. Старшина поднял автомат, но его опередили. Очередь, раздавшаяся откуда-то из травы, скосила патрулировавших немецких солдат. Действовал старший лейтенант Лосев.

Ручной пулемет ударил, наконец, из траншеи, пули взбурлили прибрежную грязь, резанули по воде. Поздно! Разведчики уже скрылись в камышах. Над их головами свистели мины и снаряды. Это по сигналу Лосева открыли стрельбу наши артиллеристы. Над Проней бушевал шквал огня. Разведчики переждали в камышах, а когда все понемногу успокоилось, поплыли на свой берег. Было уже совсем светло, когда они добрались до штаба и, босые, грязные, в изорванной одежде, предстали перед командирами.

Начальник разведки дивизии майор Бараболько слушал доклад о результатах разведки, чертил стрелки, расставлял на карте кружочки. Вдруг он взглянул на Орешина, попросившего разрешения закурить, встал и, Схватив солдата за руку, подвел к свету. Майор расстегнул пуговицы на груди солдата, распахнул мокрый ворот гимнастерки, увидел запекшуюся кровь.

— Ранен?

— Нет, товарищ майор, — смущенно сказал Орешин. — По колючей проволоке пришлось ползти, поцарапались немного.

— И вы, старшина?

Сергей посмотрел на свои изрезанные руки, увидел расплывшиеся темные пятна на коленях и вспомнил, что не доложил о противопехотном препятствии, установленном гитлеровцами.

— «Спотыкач» расставлен сразу же за минным полем, — сказал старшина. — Ширина заграждения — не менее ста метров.

— Промерили точно? Своими телами? — Майор подошел к разведчикам, раскинул руки и крепко обнял всех троих.

РАЗВЕДЧИКИ ИДУТ ВПЕРЕДИ

Утро 23 июня 1944 года выдалось пасмурное, холодное. Временами моросил дождь. Над водной гладью Прони курился туман.

Разведчики в полной боевой готовности расположились на берегу, на наблюдательном пункте штаба дивизии. Ждали сигнала.

В дубовой роще, километрах в двух от реки, стоя-ли танки. Заканчивал приготовления артдивизион. Это был передовой отряд 64-й стрелковой дивизии. Ему дан приказ форсировать Проню, совместно с главными силами дивизии прорвать оборону немецко-фашистских войск, отбросить врага за Днепр.

Командир передового отряда подробно рассказал разведчикам, что встретится на пути наступления, показал карту оборонительных сооружений немцев. Сигнальные ракеты, минное поле, «спотыкачи», проволочные заграждения… Все это будет скоро, через несколько минут, сметено с лица земли. Но за второй траншеей на пути наших войск встанут новые препятствия: блиндажи, пулеметные точки, артиллерийские батареи, оборонительные сооружения на берегах рек Бася и Реста, «Восточный вал» у Днепра, который Гитлер объявил неприступным. Заметил Сергей на карте и стрелку, начерченную на том месте, куда он ходил с товарищами в разведку. Здесь дивизия будет форсировать Проню.

В боевой разведывательный дозор передового отряда назначили шестерых. Иван Кочетков уже настроил рацию и сидит на отведенном ему месте в армейской легковой автомашине. Лежат у деревьев Илья Мицуренко, Петр Антипов, Семен Величко и переводчик Николай Харчиков. Старшине Матыжонку очень хочется сделать все, чтобы как можно меньше крови пролили в эти дни солдаты и командиры родной дивизии. А это во многом зависело от разведчиков.

Раздались первые залпы, упруго задрожал воздух. Загрохотали тяжелые гаубицы, резко и отрывисто рвали воздух пушки мелких калибров. Уничтожающий огонь открыли батареи гвардейских минометов. Над Проней медленно поплыли черные полосы дыма. По штурмовым мостикам, на лодках, плотах и бревнах, вброд и вплавь начали переправляться на западный берег реки наши солдаты.