Тропой неведомых миров - [41]

Познающие (в полном соответствии с носимым именем) действительно познали многие тайны Мироздания, но тайны эти по большей части лежали у них под спудом. Всеведущим доставляло странное удовлетворение считать себя единственными владеющими истиной, а смыслом их бытия была подготовка и осуществление очередной Волны Слияния с Высшим Разумом. После такого Слияния численность Серебряных Магов уменьшалась в несколько раз, и проходили целые века, прежде чем она восстанавливалась.

Будучи добровольными изгоями, лишь изредка поддерживающими кое–какие отношения с Магами других Высших Рас, Познающие селились в самых укромных уголках Вселенной небольшими общинами, состоящими из семи–девяти братьев и сестёр и двух–трёх десятков послушников под началом избранного Игумена. Однако они умели общаться на огромнейших расстояниях и собирались вместе, если это требовалось. Все послушники Познающих могли преодолевать Границу Миров в одиночку — у Алых такое было по плечу далеко не всякому Ведущему, — хотя как бойцы Серебряные стоили немногого.

Всеведущих недолюбливали, но они не искали ничьей симпатии и не обращали никакого внимания на испытываемую к ним неприязнь. Все эски славили Жизнь в любом её проявлении (даже Чёрные, хотя эти упорно подгоняли развитие Разума под свой идеал) — Адепты Конечного Слияния исповедовали (и проповедовали) суетность бытия. И подобный постулат отразился во множестве религий самых разных Миров — особенно там, где побывали мессии Серебряных.

* * *

От размышлений Алого Мага оторвал донёсшийся снизу тихий смех. Посмотрев вниз, Эндар разглядел в тени деревьев обнявшуюся пару и узнал Карантэйю и Гейртара. «Вечное тяготение Инь и Янь, — подумал он, — подкреплённое с одной стороны воинской доблестью и славой победителя, а с другой — волшебной невянущей красотой… Но они что, решили отдаться друг другу прямо здесь?» Словно отвечая ему, взметнулся светящийся смерч: эск и эскиня творили себе уютный Шалаш — он может находиться и в Закольцованном Мире, и даже в Межреальности. Ведущий смотрел на танцующий свет, ощущая лёгкое покусывание доброй зависти, и вдруг почувствовал, что на балконе он не один — дочь Тенэйи вернулась.

Натэна приблизилась к Эндару, и некоторое время оба молчали, глядя в глаза друг другу.

— Ты… — Натэна заговорила первой. — Тебя неприятно удивило то, что я сделала?

— Да нет, не так. Не гостю судить о нравах и обычаях хозяев. Могу только сказать, что ты была бы опасным противником и хорошим союзником в бою.

— Спасибо за такой комплимент, Алый. Не подумай, пожалуйста, что я пытаюсь как‑то оправдываться — отнюдь нет. Просто я постараюсь объяснить — мне почему‑то хочется, чтобы ты понял. Чем древнее Раса, тем больше всевозможных законов, правил, традиций — писаных и неписаных — регламентируют её жизнь. Есть и приметы, истинность которых доказана временем — они становятся законами. Так вот, если на празднестве в честь военной победы огнистые рубиновые капли вина из горных ягод попадут на чьё‑нибудь голубое одеяние… Судьба того, с кем такое случилось, будет ужасна, и Предначертание сбудется — даже смерть виновника вряд ли сможет что‑то изменить. Отголоски магии Древних… Наш цвет — это цвет стихии Воды, а в рубиновом вине дремлет стихия Огня. Эти две стихии антагонистичны, и горе тому, кто окажется между ними в тот миг, когда они столкнутся! Помнишь, что мы с тобой одновременно увидели, коснувшись друг друга? К тому же этот глупый мальчишка…

— Глупый мальчишка?

— Ну да. Разве ты не понял, мудрый Маг, что он сделал это умышленно?

— Но почему?

— Мы с ним ровесники… — Дочь Владычицы ответила не сразу, словно прикидывала, стоит ли это делать. — Вместе росли, играли, вместе пришли в Школу Магии. Он был сыном Главы фратрии Рубина — поэтому, кстати, он имел право наполнять чаши самым почётным гостям и их собеседникам, — и обладал хорошими магическими способностями. Мы дружили, и было то, что называют первой любовью, однако всё это — по крайней мере, для меня, — давно уже подёрнуто дымкой забвения. Я думаю, что не ошибусь, если скажу: его поступок был вызван бессмысленной ревностью, недостойной эска.

— А как же вышло, что ты давно уже настоящая Магиня, а он всё ещё Ученик? — Эндар хотел задать совсем другой вопрос, но вовремя удержался.

— Одна из тех неслучайных Случайностей, что порой подбрасывает нам Судьба. Он был чрезмерно любознателен… Когда мы только учились переходить Барьер Миров и перемещаться в гиперпространстве, он учуял в Астрале лярву и с юношеской самонадеянностью попытался войти с ней в контакт. Случай сам по себе редчайший — я имею в виду встречу с астральной сущностью. В общем, досталось ему здорово — Учителя вытащили его еле живого, с тяжелыми ранениями Тонких Тел. Почти двадцать солнечных кругов — стандартных лет — лучшие Лекари Закольцованного Мира пытались помочь. Но и сам он, следует отдать ему должное, упорно боролся и, в конце концов, вернулся в Школу. Ещё несколько лет — и в домене моей матери стало бы одним Магом больше… Впрочем, его участь не столь печальна — Душа его вернётся в Круг Бытия в новом теле, и достаточно скоро, и не где‑то, а именно здесь, в нашем Мире. Нам с тобой будет хуже.