Тропой дружбы - [36]

— Смех никого не убивает. Это не камень и не пуля.

— Ты так думаешь? — спросил он. — Ну а я предпочитаю пулю насмешке одного парнишки!

Я понял, что он имел в виду, потому что знал, как смех может ранить и обжечь душу человека.

— Ты попал в точку, Слоуп, — признал я. — И все-таки посмотри на Бонанзу. Может, день у него сегодня получился и не очень удачный, но вечером он будет есть бифштекс из вырезки с салатом и накостыляет своему повару по шее, если будет что-нибудь не так. Потом спокойно уляжется в свою мягкую постель. И проснется с целой кучей новых планов, как нас всех взорвать. У него пятьдесят пар рук, готовых работать как черти, чтобы сделать то, что он скажет. Ему не нужно быть сильным и храбрым. Просто он должен быть хитрым. А теперь посмотри на себя. У тебя руки чистые, но…

— Извини, что я перебиваю тебя, — подал голос Слоуп в своей обычной вежливой манере. — Боюсь, ты хочешь привести меня в пример, но я не имел в виду себя.

— Ну конечно, ручаюсь, у тебя целый список собственных злодейств и черных мыслей, — усмехнулся я.

Он замедлил шаги так, что почти остановился, и, подняв несчастное глупое расстроенное лицо к небу, проговорил:

— Ах да, Рэд! Я делал такие вещи, что из-за них просыпаюсь по ночам. Я был жесток и себялюбив, страдал от зависти… но не хочу думать о собственных проступках. Боюсь смотреть им в лицо даже при ясном свете дня!

Ну, знаете, если этот бедняга считал себя плохим человеком, то что же сказать насчет нас с Блонди? Несколько возмущенный этой мыслью, я предложил:

— Ну, давай сойдемся на том, что ты лучше Бонанзы и…

— Нет, не говори так! — запротестовал Слоуп и поднял руку, будто защищаясь от удара. — Я не хочу, чтобы меня сравнивали с каким-нибудь несчастным, Рэд. Я не лучше никого, а только хуже того, каким должен быть.

У меня даже губы пересохли от волнения, так я ужасно рассердился и поэтому брякнул:

— Черт побери, Слоуп, имей хоть немного рассудка! Или ты хочешь сказать, что в этом деле Бонанза прав?

Он покачал головой:

— Нет, надеюсь, относительно Кристабеля прав я.

— Так вот, — мне, наконец, показалось, что я понял, как можно его убедить, — послушай меня, хорошо? В деле с Кристабелем прав ты, это точно. Тебе пришлось пройти тысячи миль и стереть ноги в кровь, но ты все еще не держишь этот участок в своих руках, а Бонанза при своих головорезах сидит с руками, полными денег, и карманами, набитыми дорогими сигарами. Ты утверждаешь, что человек с чистыми руками всегда побеждает? Именно это хочешь сказать? — закончил я чуть ли не со злостью.

Дюган промолчал. Он молчал так долго, что моя злость совсем улетучилась, я успокоился и сказал себе, что, в конце концов, не очень-то трудно заставить умолкнуть человека вроде старины Слоупа. Не так уж он силен в умении отстаивать свои убеждения.

Но спустя некоторое время Слоуп поднял большую красивую голову и снял шляпу. Ветер развеял его волосы. Стоя вот так, наш бедный олух выглядел очень величественно.

— Что ж, Рэд, это правда, — произнес он. — У Бонанзы много такого, что делает его жизнь удобной. И к его услугам очень много людей. Однако я знаю, у него нет того, что есть у меня.

— Давай! — подхватил я. — Скажи мне, что у тебя есть? Три четверти сюртука да пара башмаков?

Я очень гордился, что сумел так ловко его поддеть, но Слоуп покачал головой. Потом протянул огромные ручищи, мягко положил их на плечи мне и Блонди.

— Видишь ли, — пояснил он, — у Бонанзы нет таких друзей. А теперь скажи, что у него есть, чтобы он хоть отчасти чувствовал себя таким же счастливым, как я?

Глава 21

Вероятно, вам приходилось встречать людей, с которыми вы просто не могли спорить, потому что они как будто были чем-то сильнее вас. Чаще всего так происходит, когда разговариваешь с женщинами. Стоит затеять с ними спор, как они начинают распаляться, У них загораются глаза, и они идут напролом через любые препятствия.

Со Слоупом происходило то же самое. Он был кроткий, как девушка, но спорить с ним можно было не больше, чем с ней. Я вдруг почувствовал себя воришкой, маленьким и ужасно подлым. А еще вообразил, что Слоуп видит во мне друга! Просто стыд какой-то! Но все же нельзя ненавидеть человека за то, что он любит вас больше, чем вы того заслуживаете. Вот о чем я размышляя, пока мы шли дальше.

Спустя какое-то время Блонди прервал мои мысли.

И мы повернули назад, так как посчитали, что уже достаточно далеко проложили фальшивый след для ищеек Бонанзы, которые, возможно, нас преследовали. Короче, повернули и пошли вниз в долину.

Оказалось, не так-то легко обойти Потсвилл стороной. Я хочу сказать, все дороги и тропинки вели в городок, будто он был таким местом, которое стоило того, чтобы до него добираться! Нам пришлось идти непроторенными путями, сбивая пальцы на ногах, обдирая колени и царапаясь о колючий кустарник. Должен вам доложить, если вы этого не знаете, что кустарники на Западе всегда очень колючие и острые, как когти кошки. Я видел, как один ковбой выехал утром верхом на лошади в новых штанах из толстой кожи, а когда вернулся вечером, они были разодраны в двух или трех местах. Скоро мы тоже стали мечтать о штанах из бизоньей кожи, задолго до того, как добрались до нужного нам места.