Тропинкой человека - [73]

Оцепенение постепенно прошло. Усевшись на стул, я поскреб лоб, надеясь, что этот нехитрый прием поможет. Увы!

Дроботецкий застал меня расхаживающим по комнате, нервно шевелящим губами.

— Есть только одна версия, — сознался великий мыслитель. — Больше ничего в голову не приходит.

— Ну, хоть что-то, — подбодрил Сергей Викторович, привычно укладываясь на диван. Любит комфорт мужик, хоть и расслабляется не слишком часто. — Так какая мысль тебя посетила?

— Похоже, вы мне все внушили. На первый взгляд, действующая телепатическая защита опровергает это предположение, но… Вы могли просто стереть из моей памяти все лишнее.

— А защита? — заинтересованно полюбопытствовал телепат.

— А защиту я восстановил позднее, повинуясь программе, которую вы оставили в моем подсознании, — я взглянул на шефа так, как обычно смотрят на экзаменатора. Собственно, ситуация ничуть не отличается.

— Элегантно, — хитро улыбаясь, признал Дроботецкий. — Идея шикарная, хоть и противоречит действительности. Частично.

Донельзя расстроившись, что не угадал, я, тем ни менее, приободрился, услышав последнее слово.

— Я не взламывал твою защиту. Здесь ты ошибся…

Он сделал паузу, позволяя лишний раз все обдумать. Наверное, признание собственной непреодолимой тупости все же появилось на моем лице, потому что Сергей Викторович решил объясниться до конца:

— Казалось бы, если стоит барьер, как можно что-то внушить или заставить сделать? И все же — я внушил. Для этого мне не понадобилось рушить стену, которой ты себя окружил. Я просто прошел сквозь нее. Или, если тебе угодно, сделал подкоп. Разница только в произношении.

Чего сделал? Представляю, как я стал выглядеть: челюсть отвалилась, нервно трясется, в глазах мольба о пощаде, над перегруженным сосудом мыслей вьется энергетический дымок… Буду предлагать людям изобразить все это перед зеркалом. Народу понравится.

Дроботецкий внимательно наблюдал за моими тщетными потугами разобраться. Потом ему надоело — а, может, просто пожалел, — так или иначе, решил объяснить нормально:

— Знаешь, как работает мозг?

— Ну… электрические разряды там…

— Электрические заряды, движущиеся по аксонам, — поправил учитель. — Но нас сейчас интересует не физика, а биоэнергетика. Хотя — на глубоком уровне — это одно и то же. Ну, не важно. Твоя телепатическая защита работала только против одного чужеродного пришельца — мысли. Мысли — как некоего информационного сгустка. Я взял тебя эмоциями, заразил переживаниями. Заранее подготовил твое «воспоминание», а потом быстро, чтобы ты ничего не заметил, переслал готовый эмоциональный пакет.

— Но, даже если и так, там все равно была информация.

— Верно. Но это была совсем не та информация, от которой ты защищался. Тебе предстоит выработать своеобразного внутреннего сторожа, который будет фиксировать любые внутренние изменения, потому что в каждом из них может прятаться твое поражение. Защищайся!

Он гонял меня снова и снова, доводя до изнеможения, почти не давая передышки. Скоро я начал делать все просто автоматически.

Глава 43

Теперь я мог почувствовать его приближение без усилий. Все получилось как бы само собой. Словно шевельнулось что-то внутри, складываясь в ранее не виданный, но знакомый рисунок. Я знал о нем еще до того, как скрипнул снег, примятый спрыгнувшим сверху телом. Ну что за страсть к драматическим эффектам?

Он молчал. Выглядит чуточку усталым. На лбу появилась еще одна морщинка. Но дышит легко, размеренно. Знает, что я пришел к своему дому? Ждет, пока заговорю первым? Начало, которое могло значить все, что угодно: от военной хитрости до состояния крайнего утомления. Что ж, мне не трудно…

— Здравствуй, Старейший.

— Здравствуй. Не знаю, могу ли я назвать тебя предателем…

Впервые я не боялся стоящего рядом вампира. Не потому, что стал сильнее и уж, конечно, не потому, что Фаргел растерял свою мощь. Просто все известно друг о друге. А с открытым забралом разговаривать всегда легче и, пожалуй, достойней.

Я пожал плечами:

— Был бы предателем, если бы позволил убить друга.

Взгляд вампира изменился, став колючим, жестким, по-настоящему страшным.

— Ты плохо знаешь человека, которого зовешь своим другом, — в голосе Фаргела кипела плохо сдерживаемая ярость.

Это впечатлило. Но я решил поинтересоваться:

— Почему?

Прежде чем ответить, он решил прочитать мои мысли. Раньше я ничего не заподозрил бы, теперь — его осторожные прикосновения были более чем заметны. Я не стал ему препятствовать, позволяя оценить прочность барьера.

Он отступил.

— Охотник многому научил тебя. Всего за два месяца — невероятный результат. Должно быть, твой… друг — хороший боец. Я начинаю жалеть, что отпустил его.

— Тебе не нравится, что я стал сильнее? Смертный обучает вампира, а ты сожалеешь?

— Я этого боюсь, — неожиданно признался Фаргел. — Смертный, а, тем более, охотник, может заниматься с тобой, только преследуя свои цели. Не стоит ему доверять.

— Полгода назад я сам был смертным, — парировал я. — Да и ты когда-то был человеком. Так что теперь, бояться самого себя?

— Себя — нет. А вот твоего охотника… Он непонятен. Значит — опасен.

— В мире слишком много непонятного. Станешь теперь всего опасаться?