Тропик любви - [104]
Тело возникает из клетки меньше одной сотой дюйма в диаметре, не содержащей ничего того, из чего состоит тело. Вскоре она вырастает в организм, и шестьдесят две с половиной тысячи миль кровеносных сосудов составляют лишь его малую часть. Тело живет и функционирует, пока злоупотребления, болезнь или какая-нибудь иная сила не разрушат его.
Некоторые тела приходят в мир уже мертвыми. Другие живут разный срок, средняя вероятная продолжительность жизни составляет около пятидесяти девяти лет. Некоторые живут до ста и более…
Из девяти основных функций тела рост и способность к восстановлению имеют наибольшее значение для долголетия. Кажется, что жизненные процессы, ответственные за рост, прекращаются в зрелом возрасте, но мы… обнаружили, что это не так. Они прекращаются лишь частично. Пока не приходит пора замены основных элементов тела для поддержания жизни, они продолжают происходить. Но без надлежащего стимула в этих процессах, очевидно, накапливается усталость и происходит их замедление. Когда жизненные процессы полностью преобладают над процессами распада, каждую минуту образуются сто сорок миллионов клеток. Это означает замещение восьми процентов основных элементов тела каждый месяц, то есть в год оно обновляется на девяносто шесть процентов.
Если было бы возможно поднять этот процент, средняя продолжительность жизни была бы в несколько раз большей, чем она есть сейчас. Мало того, человек мог бы жить почти бесконечно…»[275]
Величайший самообман, которым мы занимаемся постоянно, состоит в том, что мы стараемся облегчить себе жизнь, сделать ее более комфортной, более приятной, более полезной. А получаем обратное. Каждый день и всеми способами мы делаем ее все застойней, все тоскливей, все бесполезней. Одним отвратительным словом: напрасной. Наши помыслы, силы, сама наша жизнь направлены на то, чтобы создавать вещи бессмысленные, ненужные, вредные. Невероятная по размаху деятельность, которая развернулась в лесу, на поле, шахте и заводе, не прибавляет ни счастья, ни удовлетворения, ни душевного покоя или лет жизни тем, кто в ней участвует. Очень, очень редко кто из американцев получает удовольствие от работы, которою вынужден заниматься изо дня в день. Большинство считает ее отупляющей и унизительной. Лишь немногим удается вырваться из порочного круга. Огромное же большинство обречено влачить существование ничем не лучшее, чем существование раба, заключенного, слабоумного в психушке. Великими свершениями, как это возвышенно именуется, мы обязаны каторжникам. То, что многие из них прекрасно образованы, лишь усугубляет картину. Сколь мало значит, кто вы по профессии: адвокат, врач, проповедник, судья, химик, инженер, учитель или архитектор. Или же разнорабочий на стройке, портовый грузчик, банковский клерк, землекоп, шулер или мусорщик. Кому по-настоящему нравится то, что он делает изо дня в день? Что не дает человеку бросить свою работу, торговлю, профессию или занятие? Инерция. Мы, стиснутые, как в тисках, не можем оторваться друг от друга, живем за счет друг друга, мучаем друг друга. Мы, если взять для сравнения мир насекомых, напоминаем их выродившееся потомство.
Над всем этим шоу надзирателем и контролером возвышается правительство, состоящее из избранных представителей народа, и, скажу вам, другого такого скопища беспомощных неудачников, ловкачей и негодяев трудно найти.
А наши богачи — счастливы ли они? Уж, по крайней мере, они-то должны быть веселы, беспечны, беззаботны. Или иметь даже больше того, чего мы хотим, не цель всех наших усилий? Посмотрите на них, наших несчастных богачей! Это самые жалкие создания на земле. Как бы мне хотелось, чтобы голодающие в Азии в одно прекрасное утро проснулись богачами, все до одного! Как быстро они поняли бы бессмысленность американского образа жизни!
Еще есть средний класс — оплот нации, как мы с умилением говорим. Рассудительный, не знающий сомнений, надежный, образованный, стоящий за традиционные ценности, обладающий чувством собственного достоинства. Можете быть уверены, что уж они-то во всем признают только умеренность. Но есть ли души более пустые? Они живут, как трупы из музея восковых фигур. Взвешиваются утром и вечером. Говорят «да» сегодня и «нет» — завтра. Флюгеры, воланы для бадминтона, орущие рупоры. Всю жизнь сохраняют видимость. За нею — пустота. Даже балласт отсутствует.
А еще рабочие — самые высокооплачиваемые в мире, как мы с гордостью заявляем. У них есть машины, собственные дома. (У некоторых из них.) Но все тянут лямку страховки, облигаций военного займа, выплат за участок на кладбище. Дети обучаются бесплатно, при школах есть спортплощадки и помещения для игр и отдыха, пища одобрена санитарными инспекторами. Цеха оборудованы кондиционерами, туалеты сияют чистотой и всегда исправны. Сорок часов в неделю, сверхурочная работа оплачивается вдвое. На сотой неделе оказывается, что они едва сводят концы с концами. Их грабит правительство, грабят банки, грабят лавочники, грабит босс, грабят все. Они грабят друг друга. Я говорю о рабочих высшего разряда, из которых иногда выходят солдаты или политики высшего разряда. Что же до массы чумазых, не состоящих в профсоюзе, безымянных, то они живут, как крысы. Они позорят нацию. Ту нацию, которая одна не признается в бедности, грязи, пороках, неграмотности, нищенстве или праздности и лени.
«Тропик Рака» — первый роман трилогии Генри Миллера, включающей также романы «Тропик Козерога» и «Черная весна».«Тропик Рака» впервые был опубликован в Париже в 1934 году. И сразу же вызвал немалый интерес (несмотря на ничтожный тираж). «Едва ли существуют две другие книги, — писал позднее Георгий Адамович, — о которых сейчас было бы больше толков и споров, чем о романах Генри Миллера „Тропик Рака“ и „Тропик Козерога“».К сожалению, людей, которым роман нравился, было куда больше, чем тех, кто решался об этом заявить вслух, из-за постоянных обвинений романа в растлении нравов читателей.
Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом».
Генри Миллер – классик американской литературыXX столетия. Автор трилогии – «Тропик Рака» (1931), «Черная весна» (1938), «Тропик Козерога» (1938), – запрещенной в США за безнравственность. Запрет был снят только в 1961 году. Произведения Генри Миллера переведены на многие языки, признаны бестселлерами у широкого читателя и занимают престижное место в литературном мире.«Сексус», «Нексус», «Плексус» – это вторая из «великих и ужасных» трилогий Генри Миллера. Некогда эти книги шокировали. Потрясали основы основ морали и нравственности.
Секс. Смерть. Искусство...Отношения между людьми, захлебывающимися в сюрреализме непонимания. Отчаяние нецензурной лексики, пытающейся выразить боль и остроту бытия.«Нексус» — такой, каков он есть!
«Тропик Козерога». Величайшая и скандальнейшая книга в творческом наследии Генри Миллера. Своеобразный «модернистский сиквел» легендарного «Тропика Рака» — и одновременно вполне самостоятельное произведение, отмеченное не только мощью, но и зрелостью таланта «позднего» Миллера. Роман, который читать нелегко — однако бесконечно интересно!
«Черная весна» написана в 1930-е годы в Париже и вместе с романами «Тропик Рака» и «Тропик Козерога» составляет своеобразную автобиографическую трилогию. Роман был запрещен в США за «безнравственность», и только в 1961 г. Верховный суд снял запрет. Ныне «Черная весна» по праву считается классикой мировой литературы.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.