Тропический рейд - [54]

Батяня кашлянул, понимая, что такой обмен шуточками может затянуться надолго, и поторопил балаболов:

— Чего встали? Потом будете трепаться!

Через несколько километров майору Лаврову стало ясно, что наводчик вполне жив, по-прежнему идет следом или параллельно. Полицейские никак не отреагировали на ложные следы, горланили уже практически со всех сторон, медленно окружали десантников, стягивались в кольцо вокруг них.

Майор помрачнел. Иного выхода, кроме как переправляться, не оставалось. Но в местных водоемах могла водиться любая тварь вплоть до пираний, и соваться в реку было рискованно. Тем более что в воде десантники будут крайне уязвимы. Полицейские смогут подстрелить их в любой момент.

— Ладно, пора немножко проучить этих копов, — проговорил Батяня, остановился и продолжил: — Если будем и дальше бегать, они в кольцо нас зажмут и мы из него уже не вырвемся.

— Это да, потом уже не дернешься, — сказал Свешников, достал из кармана парочку гранат и огляделся, выбирая место для них. — Останется только руки вверх поднимать.

Виктор без сил привалился к стволу дерева, еле дышал, медленно сполз в грязь, но все же сумел задать вопрос:

— И что же мы теперь делать будем? Сдаваться?

Батяня присел перед ним на корточки, достал из аптечки шприц-тюбик со стимулятором, вколол снадобье в ногу программиста и сказал, пристально глядя ему в глаза:

— Сиди пока тут. Лучше, конечно, ложись от греха. Как только мы прорвем цепь полицейских, сразу же вскакивай и беги за нами. Только не по прямой, а зигзагами. Ты все понял, Виктор?

— Я не смогу бежать.

— Сможешь. Через пару-тройку минут у тебя откроется второе дыхание. Только слишком быстро не лети. Где нам тебя потом искать?

— Хорошо. — Виктор явно не поверил майору, но все же кивнул.

Батяня прикрыл его листьями папоротника и начал готовиться к прорыву.

— Ну что, Владимир, покажешь в действии свои штуковины? — спросил он у Кузнецова.

— А то! Еще как покажу! Все Перу услышит!

Никифоров поежился и проворчал:

— Только не как в Сомали. До сих пор по ночам кошмары снятся.

Батяня кое-что вспомнил, вернулся к притихшему программисту и заявил:

— Виктор, рот держи открытым.

— Зачем?

— Взрывной волной может барабанные перепонки повредить. Надо, чтобы давление было одинаковым с обеих сторон.

— О чем это вы?

Батяня не стал пояснять, отмахнулся и буркнул:

— Потом поймешь.

— Сеньор, вы точно уверены, что русские там?

— На все сто процентов. — Мартинес злорадно ухмыльнулся. — Там они. Вы идете правильно. Прижимайте их к воде. Переправиться они не смогут, речка слишком уж сильно разлилась, да и плавсредств у них нет.

— Будем надеяться, что вы правы, сеньор.

Мартинес испытал желание заорать матом на тупого оператора, но сдержался и довольно спокойно проговорил:

— Я всегда прав.

Он поудобнее устроился на дереве, пропустил под собой цепь полицейских и осуждающе покачал головой. Удивительно, как такие поисковики ориентируются на местности. Глядят только себе под ноги, опасаются лишний раз наступить в грязь, обувь берегут, уроды, чистоплюи чертовы.

Неужели трудно поднять голову и осмотреть ближайшие деревья? В ветвях может спрятаться кто угодно, вплоть до целой дивизии. А они? Смотрят вниз, по сторонам, но наверх ни один не взглянет. Где таких берут? Кто их на свет производит? Неужели они надеются, что Мартинес всю работу будет делать за них?

А если бы он вовремя не среагировал и не отпрыгнул от растяжки? Что тогда? Русские спецназовцы запросто затерялись бы в сельве, и их никто не отследил бы, вот что.

— К берегу их прижимайте! Они там!

Все шло как надо. Полицейские при всей их лени совсем скоро прижмут русских к реке и возьмут в плен. Ну, подстрелят парочку, куда ж без этого, а в остальном все пройдет отлично.

За пару неделек Мартинес поднимет старые связи, даст пару взяток и темной ночкой проникнет в камеру, где держат русских. Разговор с ними будет коротким и закончится жестокой смертью всех этих убийц. Мартинес отлично владеет ножом.

— Ну, видите их?

— Не видим, сеньор.

— Вы глаза-то откройте. Они прямо перед вами должны быть. Деревья осматривайте, любую неровность, берег прошерстите… — Договорить Мартинес не успел.

Земная поверхность содрогнулась от чудовищного взрыва. Мартинеса буквально смело с дерева. Он упал в грязь, на пару жестких веток. Его перекрутило, земля и небо поменялись местами. Сверху свалился автомат и пребольно стукнул по лицу. Посыпались мелкие ветки, сор. Обильно полилась вода.

В голове Мартинеса шумело как при контузии. Он несколько минут ворочался в грязи, потом наконец-то смог встать и действовать более-менее осмысленно.

Тут еще один взрыв вновь бросил его в грязь и едва не лишил сознания. Сквозь грохот барабанов в ушах до слуха Мартинеса донеслись истошные вопли полицейских и беспорядочная автоматная стрельба. Судя по всему, копы со страху палили наугад во всех направлениях.

Можно было не сомневаться в том, что русские спецназовцы сейчас спокойненько уходили в неизвестном направлении. Два таких шикарных взрыва могли устроить только они, больше некому.

Мартинес с трудом пришел в себя. Он пошатывался, ругался и кое-как двинулся прочь от этого проклятого места. Ему надо было немного отлежаться и потом уже думать, как вновь обнаружить русских. Бандит начинал чувствовать по отношению к ним нечто вроде страха, смешанного с уважением.