— Ты был так холоден… и суров… что я подумала…
— Да-да, я знаю, любимая! Мне очень хотелось тебе верить… но…
— Ты решил, будто я лгу! — закончила она фразу. — Ах, Диг, да у меня тогда душа просто разрывалась на части!
Диггори любовно обхватил ее лицо ладонями и заглянул в самую глубину ее глаз.
— Я люблю тебя, Пегги! — хрипло простонал он. — Такую женщину, как ты, я искал всю жизнь. Ты моя радость, мое счастье! Ты для меня все!
Пегги прильнула к Дигу, прижалась щекой к его груди и, замирая, слушала тяжелые удары его сердца.
— Когда ты не вернулась с баржей, я чуть не сошел с ума от отчаяния, думал, с тобой случилось что-то ужасное. — Диггори и впрямь содрогнулся. — Уже собрался на поиски, а ты как раз позвонила. Не дай бог пережить подобное! Я люблю тебя и прошу стать моей женой. — Чуть отодвинув Пегги от себя, он строго взглянул на нее. — Отказа не приму!
— Попробовал бы только! Ах, Диг, я тоже безумно люблю тебя…
Пегги ликовала. Он ее любит! Он все время ее любил! Она притянула его к себе, вложив в поцелуй жадную страсть, что переполняла ее.
— Знаешь, какой самый замечательный поступок я совершил? — хрипло проворковал он прямо ей в губы. — Взял тебя на работу!
Пегги расцвела улыбкой. Давно она мечтала услышать его признание.
Диг поднялся, взял ее за руку, провел через террасу, а затем — по ступеням вниз. Фонари мягко освещали тропинку, на которую падали причудливые тени.
— Помнишь, я обещал познакомиться с твоими предложениями по садоводству?
— Помню.
Он с улыбкой посмотрел в ее глаза, отражающие звездный свет, и промолвил:
— Я тебя слушаю, родная…
Вечерело, когда к дому подкатил джип. Диггори не продал особняк — в нем жили теперь супруги Даррелл и их очаровательная крошка Глория.
После свадьбы молодожены занялись перепланировкой сада и украсили его любимыми кустарниками Пегги. Вдоль высокого забора буйно разрослись акация и боярышник, а на, клумбах в этот теплый осенний день полыхали всеми цветами радуги георгины и астры.
Глория, выбежавшая встречать отца, радостно захлопала в ладоши.
— Пошли скорее в сад за цветами, а то стемнеет!
Диг нежно поднял малышку, которая утонула в его больших сильных руках. Она была копией отца — с такими же иссиня-черными жесткими волосами и яркими, точно сапфиры, глазами.
— Можно я сама наберу букет? — спросила Глория и вопросительно посмотрела на Пегги.
Та протянула ей маленькие ножницы и предупредила:
— Только аккуратнее, не обрежь пальчики.
Девчушка, выскочив из объятий Дига, поскакала по дорожке, за ней вприпрыжку побежала няня.
— Ну здравствуй, дорогая, — сказал Диг и нежно обнял жену.
Пегги обвила его шею руками, прижалась к нему всем телом и ощутила знакомый, но от этого не менее сладостный прилив желания.
— Кажется, я хочу тебя, — с оттенком смущения призналась Пегги по окончании долгого поцелуя. — Я так соскучилась по тебе, словно не видела целую вечность…
Диг порывисто подхватил ее на руки и, двинувшись к дому, воскликнул:
— Не нужно ничего объяснять, солнышко! Я испытываю то же самое…
