Тропами Яношика - [8]
Все было бы хорошо, если б не Ежо. Тот отчего-то поскучнел, стал раздражительным, разговаривал неохотно. На вопросы Николая, что случилось, просто отмалчивался.
— Ты, может быть, не доверяешь новичкам, — спросил, его Прибура наедине.
— Было бы кому доверять! — буркнул Ежо. — Когда это богатеи чехи делали добро для словаков? Ты ничего ведь не знаешь… А мадьяры? — еще злее продолжал он. — Феодалы!
— Что-то не похож этот замученный Пишта на феодала! — оборвал его Прибура.
— А ты историю почитай! Кто грабил Словакию и Моравию? Мадьяры!
— Да не такие же, как Пишта!
— Ну, конечно, настоящие феодалы!
— То-то же! А чего ж ты на этого взъелся? — Николай посмотрел прямо в глаза Ежо. — Отец Пишты и дед, а, может, и прадед были шахтерами. Чего у них общего с феодалами? Разбираться же надо!
— Все равно мадьяры…
— Ну знаешь! Чему вас только в школе учили?
— Этому и учили, — огрызнулся Ежо.
Николай прекратил неприятный разговор, чтобы избежать ссоры, а про себя решил обязательно переговорить обо всем с Фримлем.
Эмиль пришел как раз в тот же вечер. Он был такой веселый, словно кончилась война, и на всей земле воцарился мир.
— Ну, как вы тут? О-о, нары расширили! Здесь теперь можно еще двоих поместить.
— Погода плохая, может, кто и забредет, — сказал Николай. — Мы будем рады, особенно если с автоматом.
— Как твоя рука, Рудо? — спросил Фримль.
— Уже почесывается, значит заживает, — улыбнулся тот.
— Вот и хорошо.
Фримль развязал свой рюкзак, вытащил оттуда три пачки листовок, отдал их Николаю и сказал, куда надо отнести и как себя при этом держать.
— Насчет осторожности меня предупреждать не стоит, — заметил Прибура. — Под шальную пулю голову не подставлю, да и других не пущу. А сейчас надо бы об одном деле поговорить…
Ежо, словно почувствовав, что речь пойдет о нем, закутался в одеяло и втянул голову в плечи. Жаль его, конечно, но ведь молчать тоже нельзя.
— В бой, на задание можно идти только с тем, кому доверяешь, — начал Николай. — А тут… — Он замялся. — Тут вот что получается… Когда я учился в школе, считал: Чехословакия — это одно государство, чехи, словаки и мадьяры, это, как у нас украинцы, белорусы и русские…
— Э, чловьече! — качнул головой Эмиль, — больше и не говори, мне все уже ясно… Догадываюсь, что тут у вас заварилось… Чего ж вам делить-то? — Он обвел всех добрым отцовским взглядом. — Вот вас только четыре нации и не помирились…
— Разве мы ссоримся?! — вспыхнул Ежо.
— Я понимаю, что вы не ругаетесь. Может, даже помогаете друг другу. Но семьи, дружной, настоящей семьи не получается. Так ведь?
— Это правда, — подтвердил Рудольф.
Пишта виновато кивнул. Остальные промолчали.
— Видишь, Николай, было это и у вас. Может, ты знаешь об этом только из книг. А я когда-то пешком прошел половину России. И насмотрелся и наслушался, — сказал Фримль. — Богатые натравливали народ на народ. Устраивали всякие погромы, резню. И доставалось от этого только бедным. У вас с этим покончено, у нас еще продолжается. Гитлеру да Тисо это только на руку…
И тут первый раз за пять дней молчун Пишта задал вопрос:
— Товарищ Прибура, неужели у вас теперь богатых нет совсем?
Николай от удивления высоко поднял брови:
— Ты этого не знаешь?
— Я учился только один год… — ответил Пишта. — Значит, у вас богатых нет ни одного?
— Конечно!
— И все люди живут дружно?
— Как братья!
— А мадьяры тоже братья?
— Конечно же!
— Тогда возьми меня после войны в Москву! Родни у меня все равно теперь нет, и дома нет. Дом наш спалили, родных вывезли в Бухенвальд. Оттуда ведь не возвращаются…
— Хорошо, если ты так хочешь, я возьму тебя с собой, — пообещал Николай. — Тебя у нас примут, как родного. Будешь учиться.
— Не горюй, Пишта, — постарался успокоить простодушного парня Фримль. — У нас здесь жизнь тоже пойдет совсем по-другому. Не будет никакой разницы между чехами, словаками и мадьярами. А сейчас… — Он строго посмотрел на Ежо. — Сейчас, Ежо, надо выбросить из головы кое-что из того, чему тебя научили в нашей школе. Ясно? С Рудольфом ты можешь смело ходить на любые дела. Я с его отцом два года делил горе горькое.
Ежо придвинулся к огоньку. Но не смотрел никому в глаза. Он чувствовал себя неловко.
Понимая, что крутой поворот в отношениях Ежи, Рудольфа и Пишты сразу невозможен, Фримль решил не торопить события. Все придет в свое время. А пока, раз Рудольф еще слаб и с ним нужно кому-то оставаться, в Горегронье пойдут без него, двумя группами. Одну группу поведет Николай.
ЗВЕЗДА ЛОНГАВЕРА
Жителей села Полевка очень тяготило, что вторые сутки дождь лил почти без перерыва, а ночи были так черны и страшны, что никто за порог не смел выйти.
Зато Ежо и Николай торжествовали: лучшего времени для их дела и не придумаешь! Они по всему селу расклеили листовки. И вот вдоль железной ограды, обсаженной акацией, подкрались к большому зданию, где засели представители власти словацких фашистов. Прильнули к холодной мокрой ограде, метрах в десяти от парадного входа, над которым желтел огонек, освещавший тротуар и дорогу, и стали прислушиваться. Судя по голосам, людей в здании было немало. В противоположном конце дома слышались пьяные крики, пение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ксанкина бригантинка» — это повесть о жизни ребят в школе-интернате.Шестиклассник Валерка Рыбаков, безупречно честный мальчишка, попадает в нелепое положение, когда его подозревают в воровстве. Валерка страдает больше всего оттого, что это обвинение бросает мрачную тень на его светлую дружбу с одноклассницей Ксанкой. Но Ксанка и многие другие воспитанники школы-интерната знают, что Валерка не виноват. Из споров на эту тему в школе рождается движение борьбы с замками и недоверием друг к другу. Как военной игрой, увлеклись ребята этой борьбой, и она помогла им лучше узнать друг друга, научиться дружить по-настоящему.Среди героев книжки особо выделяется Ксанка, находчивая, справедливая и принципиальная девочка.
Андрей Дугинец — автор многих книг для детей («Костры в горах», «Тень Кантипа», «Ксанкина бригантинка» и др.). Он партизан Великой Отечественной войны, и его новая книга состоит из произведений, рассказывающих о жизни подростков, которые активно помогали партизанам в их нелегкой борьбе с фашистами. Название сборнику дано по одноименному рассказу, в котором описывается подвиг партизана-разведчика и его тринадцатилетнего помощника Феди. Наряду с описанием боевых подвигов в книге показан и труд во имя победы.
Юность автора прошла в партизанских походах, в боях. Он многое видел, многое пережил. Потому так точно и выразительно обрисованы характеры героев, впечатляюще воссозданы их сложные судьбы. Вместе с автором мы восхищаемся их мужеством, самоотверженностью.Герои романа — дед Конон, его внук Гриша, Оляна, партизанский вожак Антон Миссюра, комиссар отряда Моцак, связная Анна Вацлавовна — простые советские люди. Их жизнь озарена светом негасимой любви к Родине. Они прошли через суровые испытания Великой Отечественной войны, познали радость победы.
«За голову Михаила Черного — 10 000 оккупационных марок!»Это было напечатано огромными черными, далеко видными буквами. А ниже мелким текстом шло объяснение, кто такой Михаил Черный и почему так дорого ценится его голова.Большая серая бумажка эта была намертво прилеплена к стенке пустого, покинутого хозяином дома на отшибе села, в которое решились наконец зайти партизаны после пятидневного путешествия по воде и глухим лесным тропам.
Это повесть о героизме советских врачей в годы Великой Отечественной войны.…1942 год. Война докатилась до Кавказа. Кисловодск оказался в руках гитлеровцев. Эшелоны с нашими ранеными бойцами не успели эвакуироваться. Но врачи не покинули больных. 73 дня шел бой, бой без выстрелов за спасение жизни раненых воинов. Врачам активно помогают местные жители. Эти события и положены в основу повести.
Документальное свидетельство участника ввода войск в Афганистан, воспоминания о жестоких нравах, царивших в солдатской среде воздушно-десантных войск.
Знаменитая повесть писателя, «Сержант на снегу» (Il sergente nella neve), включена в итальянскую школьную программу. Она посвящена судьбе итальянских солдат, потерпевших сокрушительное поражение в боях на территории СССР. Повесть была написана Стерном непосредственно в немецком плену, в который он попал в 1943 году. За «Сержанта на снегу» Стерн получил итальянскую литературную премию «Банкарелла», лауреатами которой в разное время были Эрнест Хемингуэй, Борис Пастернак и Умберто Эко.
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…