Тропами теней - [76]

Я специально поддел Лангуста, уж слишком довольным он выглядел. И напарник было повелся, сразу начал оправдываться и еще с большим жаром расхваливать пушку. Но потом, сообразив, что я его подкалываю, послал меня в «сауну» и пообещал познакомить с разработчиками, мол, вот с ними и будешь умничать.

Дальше мы шли на удивление спокойно, аномалии огибали без проблем, живности практически не встречали. Несколько раз между скалами промелькнуло рыло «матрасного червя», но хищник уже кем-то позавтракал, о чем свидетельствовал бугорок на его плоском теле, действительно напоминающем ватный матрас.

Через двадцать минут хода мы все же поднялись на соседнюю возвышенность и осмотрелись. Горные вершины еще тянулись несколько километров, а затем резко уменьшались по высоте. Дальше уже шли пологие холмы, а за ними начиналась добывающая равнина. Здесь я сделал привал и замутил нам два индивидуальных детектора аномалий из сороконожки и обычного пузырька из-под медицинского спирта.

– Вот тебе, повесь за петельку на воротник, – я протянул напарнику одну стекляшку, – начнет зверушка шебуршать, значит, замри на месте, где-то рядом аномалия. Но не всегда на них положиться можно, иной раз они просто так бесятся, хотят на волю сдрыснуть. Тогда уже – как знаешь.

Лангуст взял бутылочку с насекомым, и мы двинулись дальше.

Когда пошли холмы, стало веселее. Здесь уже начинала резвиться живность. Пока мимо прошли лишь два молодых «палочника». Насекомоподобные длиннолапые создания не рискнули нами позавтракать и унесли прочь маленькие мохнатые шарики тел на своих длинных ходулях. Несколько «харкачей» с полными хвостовыми пузырями покрутились рядом, но плюнуть в нас кислотой не осмелились. Эти создания носили в себе агрессивной жидкости только на один плевок, а потому стреляли лишь тогда, когда были уверены на все сто процентов, что цель будет поражена. Чтобы железы выработали кислоту для следующего выстрела, зверушка должна была хорошо покушать.

На последних холмах, перед полем, заваленным грейферами, канатами и прочими зонными потеряшками, мы застряли надолго. Здесь за холмами бродили две плотоядные громадины. Это были исполинские создания размером с полдома, их туши напоминали тела броненосцев, с тем лишь отличием, что мордахи у хищников были крокодильи, а передние огромные лапы зверушки унаследовали от гориллы. Они и перемещались словно гигантские гориллы. И лучше было переждать, пока эти туши унесут свои бронированные задницы куда подальше.

Мы залегли на возвышенности в небольшой выбоине и молча созерцали пейзажи, пока «броненосцы» наворачивали круги, безрезультатно гоняясь за мелкой шустрой дичью, и медленно смещались в сторону грани преломления. Лангуст все время дергался и ползал с одной стороны холма на другую, осматривая пространство. Не сиделось ему просто так на месте, душа требовала действий. Просто ждать он, видимо, не любил.

– Слушай, а может, давай их чпокнем из орудия и пойдем себе? – Сделав на брюхе очередной круг, напарник приполз назад, к выбоине. – Время ведь теряем.

– Ты дурак? – Я сначала вспылил, не понимая, как Лангуст не замечает очевидного, но тут же остыл и терпеливо, как мог, разъяснил: – Если ты их сейчас грохнешь, дядя, на эти горы мяса со всей округи вмиг стянется такое количество всевозможной дряни, что мы здесь на неделю застрянем, пока их полностью не выжрут.

– А-а-а, черт. – Бродяга спустился в ямку и сел на корточки. – Монструозной тусовки нам тут не надо. Слушай, я вот подумал, если тут в Зоне тварей мало, а за ней – много, как же ты выживал тогда, когда со мной на бандюков ходил?

– А вот так и выживал. Главное – первую нападающую тварь быстро убить и еще нескольких ранить. Тогда все остальные на тебя забьют, а на убитых и раненых накинутся. Тут у них самая актуальная тема – сожрать чего-то, да побыстрее.

– Ясно, но вот тогда…

– Что тогда?! – Я перед этим думал об отце, а потому психанул, когда Лангуст выбил меня из личных размышлений. – Тебе заняться нечем?

– Типа того. – Напарник пожал плечами, сделал обиженную физиономию и замолчал.

– Ладно, что ты хотел знать? – нарушил я напряженную тишину, все равно уже личные размышления улетучились.

– Я вот все кумекал насчет местной живности. Ну, тут как бы не растет почти ничего из флоры, а все твари хищные, и их здесь до хрена. И возник у меня вопрос. Что они жрут? Не могут же они хавать друг друга вечно, никого бы уже и не осталось. Мне интересна здешняя пищевая цепочка. Должен же быть какой-то распространенный и возобновляемый ресурс. Где он?

Я глянул на напарника, в его глазах действительно горел живой интерес ко всей этой теме. Нравились мне люди, увлеченные чем-то, особенно если это увлечение на почве исследования и естествознания… пусть и аномального естествознания. Эту тему одним предложением не разъяснить, и я все думал, стоит ли начинать. Но время, судя по всему, у нас в наличии имелось с запасом, а потому я все же решился.

– Тебя интересует экосистема этого мира? Хорошо! Пожалуй, я открою тебе свои взгляды на местную флору и фауну. – Я достал один из метательных ножей и, параллельно рассказу, принялся выковыривать его кончиком грязь из-под ногтей. – Весь этот мир – это паразит, пристроившийся на нашем мире. Здесь есть неисчислимое множество очень специфических тварей, подобных этим твоим «каракатицам». Это мелкие и очень плодовитые гады, и паразитируют они на всем живом в нашем мире. У каждого из них особо развит один орган, присущий практически всем обитателям этого мира. Я его называю «щупальца призрака» – это такие полупрозрачные гибкие конечности, светящиеся голубым и фиолетовым цветом. Именно этот орган на каком-то уровне способен проникнуть из этого мира в нашу реальность, полную энергии жизни. И именно им эти твари и сосут энергию из всего живого, что могут у нас нащупать. Мало того, личинки этих мелких паразитов полностью состоят из одного этого органа и, будучи отложенными в человеческий организм, пожирают его и порождают различные заболевания. Представляешь себе эту картину?!