Тропами подводными - [5]

Армандо стучал по натянутым резинам своего ружья. Он несколько раз, сложив пальцы вместе, поднес свободную левую руку ко рту и покачал головой. Я понял — несъедобно, и решил понаблюдать за Армандо, чтобы запомнить, как выглядят те рыбы, которые пригодны к столу.

До гряды кораллового рифа оставалось немного, глубина была метра три, когда Армандо резким движением подтянул ноги к животу, затем выбросил их над водой, голова его при этом пошла вперед, и он сам быстро, почти вертикально пошел ко дну. Достигнув его, он поплыл, лениво двигая ластами и слегка касаясь травы, в сторону небольшого нагромождения камней. Я никого не видел, а он вытянул руку с ружьем и осторожно огибал каменную гряду.

Стрела рванулась из ружья с металлическим звуком, и, вздымая со дна песок, на ней забилась первая добыча. Армандо поднялся на поверхность, сделал выдох и за шнур стал подтягивать оставленное им на дне ружье. Гарпун крепко сидел в теле рыбы-губана.

В этот наш первый выход на охоту автомобильная камера служила нам куканом. К ней было плотно приторочено брезентовое дно, подобие мешка, в который мы должны были складывать наши трофеи.

У кораллового рифа глаза мои буквально разбежались. Все, чем я так восхищался, смотря подводные фильмы Кусто, было теперь перед моими собственными глазами, и я не сидел в мягком кресле кинотеатра, а парил в свободном полете над чарующими своим разнообразием красотами, которые менялись перед глазами с калейдоскопической быстротой.

Я позабыл о ружье, об охоте и наслаждался вновь открывшимся мне миром.

К действительности меня возвратила шмыгнувшая прямо перед носом пара паломет. Они пришли из-за гребня рифа. Я выбрал ту, что была покрупнее, погнался за нею и поспешно выстрелил. Но если бы Армандо не пришел на помощь, моя первая добыча в богатом тропическом море непременно сорвалась бы со стрелы и ушла. Гарпун пришелся под самый спинной плавник.

Отправив паломету в мешок, Армандо выплюнул изо рта загубник и сказал:

— Особенно будь внимательным, когда снимаешь рыбу со стрелы. Прежде обязательно оглянись.

Конечно же, мне было невдомек, кто это в безлюдном море попытается отобрать у меня мою добычу. Однако в том, сколь своевременно Армандо дал этот совет, я убедился не более чем минут через двадцать. Мне было известно, что запах крови и биение раненой рыбы издали, по меньшей мере в радиусе километра, привлекают внимание таких хищников, как акула и барракуда. Но это все было в теории.

Я старался подражать Армандо и очень скоро убедился, что это было самым разумным с моей стороны. Например, подходя к коралловой стене снизу, как это всегда делал Армандо, я видел гораздо больше, чем ежели спускался по ней сверху.

Подстрелены мною были уже морской судак и небольшой луир, когда я заметил крупную рыбу, оказавшуюся красным групером-мероу. Она выходила из своего гнезда и тут же пряталась, стоило мне только подумать о том, как лучше поднырнуть. Армандо объяснил жестами, и я, набрав в легкие побольше воздуха, лег на дно. Любопытная «черна», так эту рыбу называют на Кубе, выплыла из гнезда прямо на меня. Я пустил в нее стрелу, конечно же и не подумав, что надо бы прицелиться в голову, и попал в хвост.

Глаз мой не зарегистрировал движения, но мозг отметил, что «черна» ушла глубоко под скалу. Конец более чем метровой стрелы еле торчал из расщелины. Отдышавшись, я нырнул к стреле. Но рыба, растопырив свои плавники, так крепко уперлась в стенки, что, сколько я ни дергал за конец, она оставалась на прежнем месте. Я опускался за ней еще три раза и все безрезультатно — из-под скалы лишь поднималась муть, окрашенная в ярко-бурый цвет.

Не зная, что делать дальше, я направился к Армандо за советом. Тот внимательно наблюдал за моими действиями. Мой наставник первым делом показал рукой на место пониже спины и покачал указательным пальцем. А показав на голову, он выставил вверх большой палец — Армандо знал, что у меня на родине означает этот жест. Я понял свою ошибку. Затем Армандо сжал руку в кулак и тут же широко растопырил пальцы. Он еще раз повторил этот жест. Потом несколько раз покачал рукой с открытой ладонью сверху вниз. Это означало: надо подождать минут десять.

На душе вновь стало радостно оттого, что мне понятен язык жестов товарища по охоте и оттого, что еще, оказывается, не все потеряно. Я принялся внимательно следить за тем, как охотится Армандо. В каждом его движении было столько грации, легкости, невесомости, а в нужный момент молниеносной реакции и стремительных действий, что мне невольно захотелось сравнить его с рыбой.

Когда я вновь подплыл к своей пленнице, оказалось секундным делом выдернуть торчавшую из-под скалы стрелу. Рыба утомилась, ослабла, но еще не уснула. Я поднял стрелу с рыбой над головой как факел победы и, работая одними ластами, стал вертикально подниматься на поверхность. Каково же было мое изумление, когда, выдохнув и набрав в легкие свежего воздуха, я принялся снимать «черну» со стрелы.

Из расщелины в скале, и я это превосходно видел, я извлек абсолютно целую рыбину. Теперь же предо мной на стреле был лишь хвост и немного туловища.