Тропами горного Черноморья - [90]

"Какие цирки? Где они видят ярусы?" - робко думала она про себя, страшась признаться в своей слепоте.

Цирки различать мы умели, а вот зверя... Словом, нам не везло. Заповедные животные дразнили нас обилием следов, но сами нам не попадались. Сколько я ни напрягал зрения, пытаясь разглядеть их издали, хотя бы таких же маленьких, как тогда на Псеашхо, все было напрасно. Не видел их и такой зоркий лесной человек, как Саша. Лишь изредка из-под ног вспархивали и в панике улетали горные тетерева.

Второй день пути. Ликующе цветут весенние луга. Гремят вздувшиеся от усиливающегося таяния снегов реки.

Заповедник поддерживает в хорошем состоянии мосты на тропах. Опередив "караван", перехожу по мосту речку Безымянку. Вступил на доски и вздрогнул: слева от моста прямо в реке, всеми четырьмя копытами в воде, стоит красавец олень. Статный рогач обкусывает прибрежные кусты. Нетерпеливо машу показавшейся вдали Наташе, но олень уже заметил меня и с гордо поднятой головой пошел вброд через самую бурную часть реки. Наташа подбежала, когда он скрывался в кустах. Чувствую себя словно виноватым перед нею - я видел, а она почти нет, говорит, только мелькнуло что-то в кустах, а передо мною он стоял во всей красе - гордое лесное божество...

Значит, все это действительно правда, такими красавцами населен здешний лес, и вот как близко удается их видеть!

На третий день пути Саша обещает показать и показывает нам туров. Он знает, что неподалеку от тропы есть "солонец". Так в заповеднике называют не почвы, а выходы минеральных рассолов и соленосных пород.

Копытные любят лизать соль, а с нею, быть может, вводят в свой рацион я какие-нибудь другие, нужные организму рассеянные химические элементы. Животные солонцуются, и тут-то их легко подстеречь на близком расстоянии. Мы наблюдаем за табунком туров метров с пятидесяти.

Местами солонцы создают искусственно. "Заряжать" их солью - одна из обязанностей наблюдателей.

Прошли годы, пока я, работая в Поляне, увидел первых туров на Псеашхо. А тут с первых же дней олень, туры - а как же иначе, ведь заповедник!

ДИКАЯ БАБА

Пересекли крупную реку Кишу и вышли на одно из глубинных урочищ заповедника - на Сенную поляну. Здесь когда-то егеря княжеской охоты заготовляли сено для зубров.

У домика Сенного лагеря людно, а нашу вьючную лошадку Машку восторженно приветствует своим ржанием целый табун коней. Здесь сегодня большой день. Сенная поляна - место своеобразных общих собраний работников охраны заповедника. На такие слеты наблюдателей люди сходятся за сотню километров по трудным тропам, через высокие перевалы. Эти люди с винтовками не только караульщики. На них лежат нелегкие обязанности - по пути на слет ремонтировать тропы, распиливать упавшие стволы, чинить мосты...

Клеенчатые тетрадки в их полевых сумках хранили уже немало наблюдений, ценных для науки, регистрацию встреченных следов, поведения и режима питания зверей, фенологию (сроки сезонных событий, происходящих в природе). Ежегодно совершали наблюдатели и трудней

каштан да орехи запасала. Уж как она зиму переносила - подумать страшно. Потом ее издали и видеть стали, а туристов Дикой бабой пугать.

Туристы, конечно, интересовались, как бы это на нее поглядеть. Ну, а мы - сказку сложили, что она по ночам подбирается к лагерям, где туристы ночуют, да и крадет самых красивых. Ой, смеху было!

А потом стали замечать, что не одна живет Дикая баба: у нее ребенок в лесу народился. Много у нас споров было, как с ней быть. Одни на облаве настаивали, считали, заарестовать надо. Другие вызывались уговорить ее миром - дескать, ради ребенка. Однажды обложили ее, как волка, она на скалу забралась и с ребенком годовалым на руках. Визжит, кричит - не смейте, говорит, меня трогать. Если подойдете - со скалы брошусь. А обрыв глубокий у Чертовых Ворот это было, взглянуть страшно. Так от нее и отступились. Следить продолжали, начальству докладывали.

Одну зиму на Пшекише прожила, другую на Гефо. Узнала, что мы в лагерях спички сухие оставляем в запас да продуктишки кое-какие, наловчилась выкрадывать, сама костры запаливала - и ничего, аккуратно, всегда за собою потушит, лес не зажгла ни разу. А одну зиму, когда у нее пацаненок родился, так даже и прожила тут в лагере - мы же сюда зимой редко когда заходим".

- Что, в этом самом лагере?

- Ну да, в Сенном. Вот тут для ребенка вроде люльки сделала, а тут сама спала. А вещи у туристов крала. У одних рюкзак со штанами, у других, глядишь, клеенку. Так и оборудовалась. А потом у одной группы палатку стащила - ну, тогда стала совсем как экспедиция, с шиком зажила.

Впечатление о достоверности рассказа так усугублялось реальными названиями и деталями, что и сами наблюдатели, в немалой степени соавторы этой легенды, заслушивались. Искусство рассказать о Дикой бабе как можно правдоподобней, крепче сбить с толку непосвященного новичка и заинтересовать своих же сослуживцев ценилось особенно высоко.

Один из самых опытных наблюдателей, Александр Васильевич Никифоров, ставил сегодня новый рекорд. Общий интерес вызвал тезис о самоснабжении Дикой